100 лет Донатасу Банионису

28 апреля исполняется 100 лет со дня рождения литовского советского актера Донатаса Юозовича Баниониса (1924-). К этой дате публикуем очерк о творчестве Донатаса Баниониса и его работах в театре. 

Популярный современный киноартист Донатас Банионис, знакомый зрителям по фильмам «Никто не хотел умирать», «Мертвый сезон», «Гойя», «Король Лир», «Солярис», — ведущий актер Паневежисского драматического театра, ученик режиссера и педагога Ю. Мильтиниса. Он был одним из первых актеров театра, придя сюда в 1940 году, в числе других воспитанников Ю. Мильтиниса, после окончания Каунасской театральной студии.

Лучшие театральные роли Д. Баниониса — Давыдов («Поднятая целина» по М. Шолохову), Вилли Ломен («Смерть коммивояжера» Л. Миллера), Бекман («Там, за дверью» В. Бор-херта), Мебиус («Физики» Ф. Дюрренматта), Гесман («Гедда Габлер» Г. Ибсена).

Литовский писатель Миколас Слуцкис о творчестве Донатаса Баниониса

… Как бы сегодня ни был Донатас Банионис известен в кино, мастерство его выковалось и особенно многогранно проявилось именно в театре — на той маленькой сцене маленького здания, из которого Мильтинис и его актеры только недавно перешли в новое. Он и Пятрас в «Дне рождения» А. Венцловы, и Давыдов в «Поднятой целине» Шолохова, он и Бекман в «Там, за дверью» Борхерта, и Мебиус в «Физиках» Дюрренматта. Переломным моментом в его актерской судьбе стала роль Вилли Ломена в «Смерти коммивояжера» Артура Миллера. Это было, кажется, в 1958 году, и я помню, как мы, молодые писатели, зачарованно слушали его монологи с самим собой… Повеяло внутренней свободой и правдой настоящей жизни, не взятой в традиционные тиски сценической условности.

Не все — правдивости ради, скажем! — паневежиские постановки достойны этого театра. Репертуар есть репертуар, его формируют разные обстоятельства. Но Банионис, как говорится, всегда на месте. Он-то не подведет, найдет краски даже для блеклого персонажа. Притом он тонко чувствует грань, за которой лаконичность становится просто сухой скороговоркой, а невозмутимость — бесчувственностью.

Признаться, я люблю этого актера, и когда в мыслях ищу сравнение, то невольно вспоминается Марчелло Мастрояни — актер чрезвычайно широкого диапазона. И все-таки: что же основное, главное в таланте Баниониса?

Один мой друг, архитектор, сторонник рациональных решений в искусстве, сказал мне: «Его сила — в интеллектуализме, аналитическом подходе к образу».

Другой — художник по профессии — подчеркнул интуицию Баниониса.

Третий — театровед — обратил мое внимание на умение Баниониса перевоплощаться, всегда оставаясь самим собою. Он как бы незримый двойник образа.

Как всегда, верный ответ складывается из многих ответов. Даже противоречивых.

Для того, что делает в театре и кино Банионис, недостаточно ни интуиции самородка, ни высокой техники интеллектуала. Нужен талант актера во всеоружии мастерства и талант человека, живущего жизнью всех нас, его современников…

Из ст.: Миколас Слуцкис. Донатас Банионис из Паневежиса. — «Литературная газета», 1969, 9 апреля.

Донатас Банионис в роли Бекмана («Там, за дверью» В. Борхерта)

…Пьеса рано умершего талантливого немецкого писателя-антифашиста Вольфганга Борхерта «За дверью» на советской сцене впервые была поставлена Паневежисским театром (режиссер Ю. Мильтинис). В главного героя, возвратившегося с войны солдата Бекмана, смертельно больной драматург вложил драматический опыт своего поколения, ненависть к фашизму и войне, горячий протест против девальвации человеческой совести и достоинства, которую он увидел у себя на родине. Не случайно драматург назвал Бекмана «одним из тех». Из тех, кто был оставлен за дверью жизни, счастья. «Одного из тех» и сыграл Банионис, подняв его до философского обобщения «всех тех» судеб целого послевоенного поколения. Об этом — спектакль Миль-тиниса. Пьеса В. Борхерта дает возможность трактовать ее на сцене и как спектакль чисто пацифистский, а Бекмана — как человека, сломленного неверием; возможен, наверно, и театрально эффектный, открыто «кричащий» спектакль с таким же «кричащим» Бекманом. Возможны, вероятно, и другие решения.

Бекман Баниониса — не «кричащий», а скорее, «тихий». Тихо просыпается совесть в этом бывшем солдате, подспудно растет чувство непримиримости. Бекман появляется на сцене в поношенной солдатской шинели, в странных очках, сделанных из солдатского противогаза. Они огромны, эти очки, и поэтому так контрастируют с чертами лица. Вначале такое лицо просто ошеломляет. Кажется, что глаза Бекмана заключены в черные траурные рамки — по-солдатски грубые, мешающие всмотреться в его лицо. Глаза, которые с трудом вглядываются в окружающий мир. Г олова будто втиснута в тяжелую черную решетку. Редко деталь грима силой художественного обобщения так точно выражает сущность того, что играет на протяжении всего спектакля актер. Стремление вырваться из-за решетки духовного рабства — вот смысл образа, созданного Банионисом.

Трауром постепенно обрамляет актер и иллюзорное существование своего героя, еще сильнее акцентируя трагическое в кошмарах, которые возникают в памяти бывшего солдата. Бекман Баниониса трагически переживает все, что рушится, и еще более трагически ищет выхода. В его голосе звучат знакомые, но теперь уже бекмановские интонации — вопрошающие, требующие ответа. Голос человека, потерявшего духовное равновесие, но упорно ищущего, как его восстановить…

Из ст.: Маркес Петухаускас. Роли Донатаса Баниониса. — «Дружба народов», 1971, № 10.

Лит.: Н. Лордкипанидзе. Донатас Банионис. М.„ 1972.

Театральный календарь на 1974 год. М., 1973. 

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---