Всеволод Петрович ещё в 1960 году начал заниматься организацией работ по исследованию крепости XVI в. Псково-Печерского монастыря. Помогал ему Михаил Иванович Семёнов, на тот момент уже опытный реставратор.
Псково-Печерский монастырь не случайно называли и называют одним из самых красивых российских монастырей. Исключительный ансамбль памятников разных эпох и стилей и совершенно необычная по своему расположению крепость вокруг стен монастыря. К тому времени было очевидно, какой жестокий удар нанесла по монастырю Великая Отечественная война, но не меньший урон и неумолимое время.
В 1958 году в монастырь прибыл игумен Алипий, и начались восстановительные работы по крепостным стенам и башням Пско-во-Печерской обители. Заказчиком этих работ выступил сам игумен Алипий. С апреля 1960 года исполняющим обязанности директора ПСНРПМ был Всеволод Петрович Смирнов.
Крепостная башня Псково-Печерского монастыря до реставрации. 1950-е годы
Никольский храм Псково-Печерского монастыря (проведены сложные укрепительные работы под руководством В.П. Смирнова). 1960-е годы
Наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит о. Алипий (И.М. Воронов)
Крепостные стены и башни Псково-Печерского монастыря в процессе реставрации. 1960-е годы
Крепостные стены и башни Псково-Печерского монастыря в процессе реставрации. 1960-е годы
Крепостные стены и башни Псково-Печерского монастыря после реставрации. 1960-е годы
Ни один член КПСС не посмел бы заключить договор с действующим на территории СССР монастырём, но Всеволод Петрович не состоял в партии и мог сотрудничать с игуменом Алипием. В 1960 г. Смирновым составлено «Реставрационное задание на разработку проекта реставрации крепостных стен и башен Псково-Печерского монастыря XV-XVII вв.», в котором были предусмотрены восстановительные работы по всему архитектурному ансамблю крепости.
Крепостные стены и башни Псково-Печерского монастыря до реставрации
Все работы, как исследовательские, так и производственные, финансировались из собственных средств обители с привлечением довольно значительных сумм, поступавших из-за границы. Контроль за реставрационными работами осуществляли местные власти, которые требовали только согласования проекта и регулярных отчётов о проведённых работах.
Работы велись весьма интенсивно, с 1960 по 1967 гг., и в дальнейшем продолжались на отдельных памятниках монастыря — церквах, в знаменитом пещерном некрополе. Рабочие с удовольствием ехали в Печоры в командировку. Оплачивалось все вовремя, подсобные работы — уборка, подноска материалов — выполнялись добровольными помощниками.
Под руководством Всеволода Петровича архитектором М. И. Семёновым созданы замечательные шатры Печерской крепсти, которые неизменно вызывают восхищение паломников и туристов. В начале 1960 х гг. В. П. Смирнов непосредственно принимал участие в завершающих работах на Покровской башне в Пскове, и его практический опыт в восстановлении деревянных шатров был успешно использован в реставрации крепости Псково-Печерского монастыря. Реставрация шедевров древнего зодчества требует от архитектора утонченного вкуса, особого таланта, богатейшей художественной интуиции.
Крепостные стены и башни Псково-Печерского монастыря в процессе реставрации. 60-е годы
Шатры Печерских башен увенчаны прапорами (флюгерами, знамёнами — называйте как хотите), прапором же увенчан и шатёр Покровской башни. Эти прапоры Смирнов сделал сам.
Учителями и добровольными помощниками стали для Всеволода Петровича замечательные умельцы из коренных жителей псковского края кузнецы-старообрядцы Кирилл Васильевич Васильев (из деревни Рыжики) и Пётр Андреевич Ефимов, Всеволод Петрович начал работать с этими далеко не молодыми мастерами (каждому под 80), постепенно осваивая технику горячей ковки. Подробно об этом рассказывает наш сын Дмитрий, который обучался профессии у отца и позже закрепил теоретическими знаниями в первом наборе факультета «Художественная обработка металла» ЛВХПУ им. Мухиной.
Прапор Изборской башни Псково-Печерского монастыря
Работа с молотом требует от мастера больших физических усилий. Всеволод Петрович был очень сильным человеком, чему помогало увлечение спортом. В 1951-1952 годах он ходил на Эльбрус вместе с Ольгой Ситниковой, однокурсницей Всеволода Петровича по институту им. И. Е. Репина. Она называла Всеволода Петровича весёлым, добрым, благородным.
— Туристы и альпинисты совершенно разные люди, — рассказывал Всеволод Петрович. — От первых в основном вред (урон природе, мусор, грязь, отходы жизнедеятельности и многое другое), альпинисты же — настоящие спортсмены, мужественные, сильные люди.
В 80-х годах XX века, когда Всеволод ездил вместе со своей дочерью от первого брака Ириной Ларионовой на Кавказ для работы над заказом, он показывал ей места, где бывал.
Увлекался мой муж и другими видами спорта, в частности, велосипедным. Его гоночный велосипед сохранился. В студенческие времена играл в баскетбол, имел разряды по нескольким видам спорта. Среднего роста, мускулистый, коренастый, с бородой, он производил сильное впечатление. Бороду он отрастил в Пскове, что меня сначала очень огорчало — никто не верил, что это мой муж, и частенько спрашивали: «Это ваш отец?», а иногда — и «дедушка».
Многие считали, что В. П. Смирнов очень похож на Хэмингуэя. Всеволод Петрович любил женщин, а они — его, однако в семье никаких скандалов на эту тему не было.
В. П. Смирнов с «голубем» для прапора Власьевской башни Окольного города в Пскове (медь, чеканка). 70-е годы
А уж рыцарем для меня он был прекрасным. Однажды в автобусе какой-то мужик начал приставать ко мне. Мы стояли в конце салона. Смирнов с видимой лёгкостью оттолкнул его, и тот мгновенно оказался у передней двери. В полной тишине на следующей же остановке мой обидчик молча вышел. Вообще Всеволода Петровича и уважали и побаивались.
Вот некоторые вехи его творчества (какие-то подробности описаны во второй главе): в 60-е годы он освоил кузнечное дело и ещё до 1967 года выполнил прапоры для Печерской крепости; 1965-66 гг. — вместе с Верой Алексеевной Лебедевой реставрация церкви в селе Пустое Воскресение; еще до этого были выполнены работы по Никольскому храму в городе Остров; панно в гостинице «Турист» (1963 год) не сохранилось (выжигание по древесно-стружечной плите), но в нашей квартире на стене висит картон в натуральную величину; в 1965 г. сооружён памятник расстрелянным советским гражданам в деревне Пикалиха.
Кузнецы-старообрядцы Кирилл Васильевич Васильев и Пётр Андреевич Ефимов
Подсвечники (кованый металл). 1960-е годы
Фрагмент прапора «Барс»
Дверное кольцо (кованый металл). 1960-е годы
Подсвечник «Дерево» (кованый металл). 1970-е годы
На персональной выставке В.П. Смирнова в Союзе художников (Москва). 1967 г.
Рельеф «Преподобномученик Корнилий, игумен Печерский, в житии». Псково-Печерский монастырь (медь, чеканка)
В 1960-е годы он вместе со своим другом архитектором Львом Павловичем Катаевым пишет акварельные пейзажи Псковщины, устраивает свои выставки, как чисто акварельные, так и обзорные по всему своему творчеству.
В 1965 году в Пушкинском государственном заповеднике была устроена персональная выставка В. Смирнова «Пушкинские места». Следующая его выставка состоялась в Москве в Центральном доме архитектора на ул. Щусева. Туда Смирнов пригласил своих учителей-кузнецов К. В. Васильева и П. А. Ефимова. Они долго искали улицу «Сучьего» — так они услышали фамилию Щусев. Пришлось В. П. самому привезти их в Дом архитектора, где их появление вызвало большой интерес у москвичей.
В. П. Смирнов со своими учителями: Петром Андреевичем Ефимовым (слева) и Кириллом Васильевичем Васильевым (справа). 1970 г. Москва
Марк Алешковский. археолог, пишет в своей статье от 10 марта 1967 года в «Псковской правде»: «Выставка Всеволода Смирнова стала событием в художественной жизни столицы… Всеволод Смирнов… учит любить свой город и край, как любит их он сам… Любовь сделала его произведения особенно близкими и понятными посетителям. Пейзажи, реставрация и кузнечное ремесло — это содружество чрезвычайно перспективное, оно соединяет навыки древних мастеров-ремесленников с тонким современным художественным вкусом, руки кузнеца с мыслью художника».
О выставке с московском Доме архитектора отозвались газеты «Советская культура» и центральная «Правда».
Следующая большая выставка прошла также в Москве в «Союзе художников». Прекрасную статью о ней написал искусствовед Купцов. С удовольствием цитирую отрывки текста его статьи, которая назвалась «Возрождённая красота» и была полностью опубликована в газете «Псковская правда» за 23.07.67 г.
«Всё, к чему прикасаются руки художника, становится богаче, И лист бумаги, превращенный в акварельный пейзаж, и стены-развалины, воскресшие в величавый архитектурный памятник, и полоса металла, становящаяся витым подсвечником…»
«Выставка Смирнова пользуется необычайным успехом у москвичей. В летний жаркий месяц, когда иные эстрадные концерты с трудом собирают публику, на выставку Смирнова безостановочно идут и идут люди. Они с доброй жадностью выпытывают каждое слово о биографии и творчестве художника».
«Навсегда войдёт в историю советской архитектурной реставрации сделанное Всеволодом Смирновым — Покровская наугольная башня и церковь Покрова от Пролома.»
«Акварели Смирнова раскрывают в нём чувство поэта родной русской природы. В них ощущается страстная романтика, кипение буйных природных сил, задумчивость осени и жаркий полет закатных облаков».
О своём восхищении творчеством Смирнова пишет известный скульптор Никогосян: «Вот она — русская национальная суть и смелый изобразительный язык».
«Какое мастерство, какое вдохновение, — пишет ереванская художница Кларик Вартамян. — Спасибо большому художнику за всё то, что он с тонким вкусом сделал для возрождения старого русского зодчества».
«Мне кажется, — замечает писатель С. Лыков, — что эта выставка принадлежит к числу тех, куда люди будут приходить по многу раз, открывая для себя всё большее в ней: органическое ощущение истории, её непрерывности, её ценности, благородства простого и мужественного мастера».*
«Остановись, мгновенье!», так называлась статья Т. Князевой. «Живёт человек, пишет она, и привыкает ко всему окружающему. Спешит на работу по знакомым городским или сельским улицам, проходит мимо домов. Проходит без раздумий. И только в какие-то минуты вдруг взгляд остановится на угловатом милом домишке или поднявшемся ввысь гиганте, на одинокой кудрявой берёзке посреди пустынного двора. И эти мгновенья врезаются в память. И если судьба отрывает от дома, они оживают.
Вот таким мгновеньем запоминается выставка работ псковитянина Всеволода Смирнова, открывшаяся в выставочном зале «Союза художников» на улице Горького в Москве. Акварели художника «Дождь». «Закат», «Весна на Истре», «Сумерки», «Село Михайловское» — словно остановившиеся мгновения в их неповторимости.
Искусны и работы В. Смирнова — чеканки по меди, поковки, выполненные вместе с кузнецами К. Васильевым, П. Ефимовым. Чугунные вертела, тяпки. Сковородки, подсвечники. Это все предметы русского обихода, и ни с чем уж их не спутаешь.
Выставка демонстрирует реставраторское мастерство Смирнова: Покровская башня XV века в Пскове, церковь Покрова от Пролома 1399 года, Печорская крепость и другие. Появляется желание посмотреть работу архитектора-реставратора не только в фотографиях.
Вся выставка В. Смирнова говорит, что перед нами истинно русский мастер.»
В 1969 году в залах Псковского музея открылась очередная выставка Всеволода Петровича. О ней подробно пишет искусствовед Елена Ивановна Скобельцына, супруга Б. С. Скобельцына» в статье «Творческий отчёт», опубликованной в газете «Псковская правда». В деталях описывает автор достижения архитектора-реставратора:
«Овладение Смирновым секретами простых ремёсел сначала родилось из практической необходимости реставрационных работ. Появились… прапоры Псковской и Печерской крепостей… кованые железные ручки и другие металлические детали к реставрируемым памятникам. А потом начались поиски иных форм и решений… Здесь на выставке представлена целая коллекция изделий из кованого
железа большие и маленькие подсвечники, сковородники, щипцы для угля и многое другое… На выставке экспонируются 36 акварелей… Они представляют его работы с 1962 по 1967 годы,.. Акварели художника многообразны по оттенкам настроения. В них поэзия мужественной красоты и тонкая лирика, и цветовая симфония угасающих осенних дней. В них — Русь, то настороженно-тревожная, то мечтательно-задумчивая.
На персональной выставке В. П. Смирнова в Союзе художников. Москва. 1967 г.
Теперь Смирнов — член Союза художников и Союза архитекторов. Он участник многих художественных выставок.
Работы В. Смирнова экспонировались в составе выставки «Охрана и реставрация памятников культуры и истории в СССР» в Праге и других городах Чехословакии, в Литовской ССР и на Всероссийском совещании реставраторов в Костроме в 1968 году. Выставка В. Смирнова — приятное событие в культурной жизни Пскова».
В 1982 г. — очередная выставка мастера в объединённом музее-заповеднике. Она была посвящена 60-летию со дня его рождения. Статью о ней пишет Ирина Городецкая, заведующая отделом прикладного искусства Псковского музея:
«Он оказался прилежным и заинтересованным учеником потомственных кузнецов Кирилла Васильева и Петра Ефимова. Работал молотобойцем, изучая приёмы ковки, из подмастерья постепенно переходя в мастера…
…Более четверти века замечательный мастер служит нашему городу».
Отозвалась и газета «Советская культура», в ней — статья Юрия Мудрова «Псковская первозданность».
Надгробие А.А. Ахматовой в Комарово Ленинградской области
Крест надгробия А.А. Ахматовой
Именно к «мастеру» в 1968 году обратился сын Анны Андреевны Ахматовой Лев Николаевич Гумилёв с просьбой создать памятник на могиле его матери. Вот его слова: «Пусть «Союз писателей» делает Ахматовой любой памятник, хоть конную статую, а я на могиле матери хочу видеть крест». С этой просьбой он и приехал в Псков к Всеволоду Смирнову. Всеволод Петрович выполнил проект, а крест изготовил сам из толстого котельного железа. Это была очень тяжёлая работа. Помню, как однажды стало мужу плохо — сказалась контузия, полученная на войне. Выручил наш сосед по подъезду — пожилой врач (к сожалению, не могу вспомнить его фамилию). К ногам поставили горчичники, и это помогло, невыносимая головная боль прошла. Проект был осуществлён.
Л.Н. Гумилёв и А. А. Ахматова
На кладбище в Комарово появился памятник великой Ахматовой. Надгробная плита и стенка были выполнены псковскими мастерами из псковского же известняка. На левом крыле креста поместился кованый голубь — «Святой Дух». Но кто-то, очень бдительный, но плохо знакомый с Библией, отверг голубя, и голубь вскоре исчез, затем исчез и во второй раз. Сейчас его нет и не будет, теперь заменена и надгробная плита — она сделана из пудожской плиты.
Надгробие А. А. Ахматовой в Комарово Ленинградской области
Памятник монументального искусства федерального значения поставлен на государственный учёт.
В семье хранятся письма Л. Н. Гумилёва к Всеволоду Петровичу. Бывали мы и в гостях у Льва Николаевича. В те годы он жил с женой, Натальей Викторовной, художником, на Московском проспекте в коммуналке, занимая одну комнату площадью 14 м2. Гумилёв рассказывал, что во время их отсутствия в комнате зажигался свет. «Шмонают» — объяснял Лев Николаевич, пользуясь лагерной лексикой. Только в конце жизни, уже будучи известнейшим учёным, Гумилёв получил двухкомнатную отдельную квартиру на Коломенской улице.
Всеволод Петрович подарил тогда Гумилёву лампаду собственного изготовления. В этой квартире и жил Лев Николаевич до своей кончины в 1992 году. Теперь в ней музей.
В сентябре 1967 года Всеволод Петрович уволился из ПСНРПМ и целиком посвятил себя кузнечному искусству. В 1973 г. в соавторстве с Львом Павловичем Катаевым и Влалимиром Сергеевичем Васильковским он создаёт великолепный образец монументального искусства — «Памятник неизвестному солдату», который стал одним из лучших в стране памятником Памяти, Победе и Скорби.
К тому времени имя Всеволода Петровича стало известно всей стране. Этому способствовали выставки в столицах и зональные выставки в других городах и весях. Появилось большое количество новых знакомых, в том числе и весьма именитых.
На эти выставки неоднократно приезжали Белла Ахмадулина с Юрием Нагибиным, Из памяти не исчезло впечатление, которое производила Белла на простых людей, неискушённых в поэзии, когда читала стихи. Первый раз при мне это было в деревне Малы, куда мы стали выезжать на лето. В другой раз — во дворе нашего дома в Пскове. Мы с Беллой вышли подышать вечерним воздухом, какие-то парни неподалеку бренчали на гитаре и пели песни. Белла послушала и сказала: «Я тоже так могу, а вы, как я, сможете?» — и начала читать стихи. Парни заслушались, как и деревенские бабки в Малах, покорённые, видимо, музыкальностью голоса и текста. Для них, наверное, так и осталось загадкой, что перед ними уже очень известная к тому времени поэтесса. Белла приезжала к нам много раз, сохранились и её письма.
Приезжал к нам кинорежиссёр Марлен Хуциев. Большой компанией однажды ввалились к нам студенты и преподаватели театра-студии МХАТ во главе с Виктором Монюковым и Кирой Головко. С одним из тех студентов, ныне актёром Александром Курским, я и сын дружим до сих пор.
Хочу рассказать про любопытный случай неожиданного для нас визита какого-то американского бизнесмена. Обратился к Всеволоду Петровичу сотрудник КГБ и сообщил, что его хочет посетить некто из США. Всеволод Петрович тут же укорил его: «Не вы ли не пустили меня за границу, а теперь сами предлагаете устроить эту встречу?» В конце концов как-то договорились.
Встреча была назначена в мастерской (тогда Всеволод Петрович арендовал под кузницу и мастерскую звонницу церкви Успенья с Парома). Американец приехал в сопровождении какой-то дамы. Всеволод Петрович показал американцу подсвечник, и гость моментально выразил желание приобрести этот предмет. Долго они выбирали из нескольких образцов, но никак не могли найти компромисс — американцу нравится один, а его даме — другой. Назначенная цена — десять рублей была просто смехотворна даже тогда. И тут мой муж говорит: «Пусть выбирает мужчина, а тот, который понравился даме, я дарю».
Ситуация разрешилась к общему удовольствию, но тут переводчик спрашивает, какими деньгами желает получить мастер. Я вмешалась и попросила в валюте. Тут вмешался «кагебешник»: «Она говорит, что в Пскове нет валютного магазина, поэтому — в рублях». Видимо, гости понимали русский язык, так как американец неожиданно покраснел и сконфуженно удалился со своей дамой.
Приезжали в Псков Булат Окуджава, Михаил Дудин, Евгений Евтушенко. Ленинградские художники Пётр Тимофеевич Фомин с супругой Марианной Борисовной приезжали не только в гости, но и купили в Малах дом. Позже, в 1973 году, в этом же хуторе купил дом и Всеволод Петрович. Дом был ветхий, поэтому на том же фундаменте в 1978 году был построен новый, в котором Всеволод Петрович часто жил в последние годы жизни. В том доме несколько месяцев жил и работал отец Зинон. в наше время — всемирно известный иконописец.
Частыми нашими гостями были художники Василий Михайлович Звонцов и Алексей Константинович Соколов.
Подружился мой муж и с актёрами Псковского театра, в котором подвизался в качестве художника. В 1965 году им были выполнены декорации к спектаклю «Операция «С Новым годом!» (пьеса А. Германа, режиссер Дёмин) и к спектаклю «Стена» по пьесе Караева, поставленной режиссёром В. Радуном в 1986 г. Актёры театра были частыми гостями в нашем доме.
Небывалую известность принесла Всеволоду Петровичу журналист Нина Храброва, опубликовавшая статью и на обложке невероятно популярного тогда журнала «Огонёк» удачную фотографию В. Смирнова (ноябрьский номер за 1969 г.). Теперь у всех наших знакомых и почитателей его таланта висел на стене портрет мастера.
Возле входа в звонницу церкви Успения с Парома. Слева направо: А.И. Славин, В.П. Смирнов (сидит), А.И. Силевёрстов — друг и помощник Смирнова
Как не упомянуть о нашей многолетней дружбе с ныне очень известным, к сожалению, покойным, Савелием (Саввой) Васильевичем Ямщиковым. Познакомились мы тогда, когда он начал посещать Псково-Печерский монастырь. Он много писал о Всеволоде Петровиче. Сам Савва очень много сделал для Пскова, защищал памятники архитектуры, боролся за сохранение исторической застройки города. Благодаря его усилиям в 2010 году восстановлен шатёр Покровской башни, сгоревший в 1995 г.
Совершенно необходимо вспомнить врача-стоматолога Александра Ивановича Селиверстова, много лет работавшего в кузнице у Всеволода Петровича молотобойцем и помощником. Его сын Юлий, окончивший искусствоведческое отделение института им. И. Е. Репина, — автор четвёртой главы этой книги.
А. И. Селиверстов
И, наконец, пора написать о собаках, которые появились в нашем доме благодаря Всеволоду Петровичу.
В 1968 году Всеволод купил у Финляндского вокзала щенка за десять рублей. Продавец выдал его за пуделя, но он оказался полукровкой: мать — пудель, а порода его отца неизвестна. Пёс был замечательный — умный, храбрый. Вместе со щенком Всеволод Петрович привёз книги о собаках, среди прочих — о породе эрдельтерьер. Вскоре в дома появилась вторая собака, и это усложнило нашу жизнь, с собаками нужно было гулять, кормить их, дрессировать… Всеволод Петрович с большим трудом управлялся с двумя кобелями, а однажды даже из-за них упал и сломал руку.
В 1975 году я вынуждена была уехать в Ленинград, чтобы ухаживать за больной мамой, и мы разделили собак. Эрдель-терьера забрала я, а пудель Тема остался с мастером. Пудель прожил до 16 лет и умирать ушёл в лес, как обычно это делают дикие животные.
После моего отъезда в Петербург Всеволод Петрович продолжал свою творческую деятельность. Это были, как правило, заказы для общественных и государственных организаций. Договоры оформлялись через Художественный фонд РСФСР. Всеволод Петрович выполнял композиции из металла с керамикой, стеклом, хрусталём. Для этого он привлёк к работе своих детей, и в первую очередь сына Дмитрия, который с 1975 года обучался на факультет художественной обработки металла в ЛВХПУ им. Мухиной. С кер микой и фарфором работала его дочь Ирина Ларионова (Смирн ва). Все эти объекты перечислены в разделе «Хроника жизни и твор чества» и в «Воспоминаниях» сына и дочери.
Архимандрит отец Зинон (Теодор) и В. П. Смирнов возле храма на Святой горе Псково-Печерского монастыря
Некоторые из этих композиций были выполнены по заказам русской православной церкви, например, кованые изделия для Данилова монастыря в Москве, храма Евфросиньи Полоцкой в Карсаве (Латвия). Совместно с А. Н. Елизаровым исполнены Царские врата Серафимовского придела Троицкого собора в Пскове.
В эти же годы Всеволод Петрович познакомился с иконописцем отцом Зиноном, оказавшим на мастера большое духовное влияние. В. П. Смирнов стал иначе относиться к мирским занятиям, отказался от выставок, изменил своё мнение о целях и задачах реставрационных работ: «Не нужно вносить изменений в памятник архитектуры. Каким он до нас дошёл, таким и должен остаться». Такова была новая концепция — спасать надо, а изменять нельзя.
Декоративная композиция «Цветок» в гостинице «Националь» (Москва) (кованый металл). 1970 г.
Жили мы теперь в разных городах — я в Петербурге, где тогда учился наш сын, а он в Пскове, но дружеские отношения между нами сохранились — дни рождения и Новый год мы отмечали все вместе, как правило, в Пскове. Дмитрий всё свободное от учёбы время работал с отцом в кузнице, а после окончания института вернулся в Псков и успешно совершенствовался в кузнечном ремесле.
Всеволод Петрович подолгу жил на хуторе в Малах. Вера в Бога стала основой его жизни. В доме Всеволода Петровича на хуторе некоторое время жил и работал отец Зинон (произошло это после разрыва иконописца с руководством Псково-Печерского монастыря).
В 1994 г. В. П. Смирнов лишился мастерской в звоннице церкви Успенья с Парома. В 1995 г. сгорел шатёр Покровской башни. Эти и некоторые другие события подорвали здоровье мастера.
21 января 1996 года Всеволода Петровича не стало. Умер он во сне. Похоронен, как и хотел, рядом с могилой матери на Иоанно-Богословском кладбище Пскова возле церкви, где его и отпели.
18 лет, которые мы с мастером были вместе, были и лучшими в моей жизни. Я благодарна судьбе, позволившей мне быть рядом с ним, видеть и слушать, общаться, быть свидетелем его творчества и иметь возможность написать эти строки.
В 2012-м году в память о Всеволоде Смирнове его сыном и друзьями Всеволода Смирнова была издана книга под названием «Всеволод Смирнов. Архитектор. Художник. Кузнец». Книга была выпущена достаточно большим тиражом для нашего времени в 1 200 экземпляров, но тираж быстро разошелся и для многих, в особенности для подрастающего поколения, материалы книги остаются недоступными. В связи с чем, с согласия сына Всеволода Смирнова Дмитрия Смирнова и авторов книги, публикуем материалы книги на страницах нашего сайта для того, чтобы как можно больше людей смогли свободно познакомиться, посмотреть и прочесть все материалы, представленные в книге.
Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.
NASHTEATR.com – культурно-просветительское издание о культуре, театре, кино, истории. Наше издание рассказывает и о Московском Новом драматическом театре и истории Нового театра. Наше издание рассказывает о разных аспектах деятельности и жизни театров России и мира, истории театра.
