90 лет со дня рождения балетмейстера Наталии Касаткиной

7 июня исполняется 90 лет со дня рождения Наталии Дмитриевны Касаткиной (1934-2024), советской танцовщицы, балетмейстера. Она совсем немного не дожила до своего 90-летия, ее не стало в марте 2024-го года. 

Наталия Касаткина начинала в Большом театре СССР характерной танцовщицей, была первой исполнительницей таких партий, как Бесноватая («Весна священная»). Рок («Кармен-сюита»). Но всесоюзную и международную известность принесла Касаткиной работа балетмейстера.

Уже первые ее совместные постановки с В. Ю. Василевым поразили органичным соединением классического танца с современной пластикой, проблемной драматургией. Среди самых значительных их балетов — «Героическая поэма» (1964), «Весна священная» (1965), осуществленные в Большом театре, «Сотворение мира» (1971) в Ленинградском театре оперы и балета им. Кирова. «Ромео и Джульетта» на сцене Новосибирского театра оперы и балета (1973).

За постановку оперы Петрова «Петр Первый» (Театр оперы и балета им. Кирова) заслуженная артистка РСФСР Н. Д. Касаткина и В. Ю. Василев удостоены Государственной премии СССР (1976). С 1977 г. они возглавляют ансамбль «Московский классический балет».

О балете А. Прокофьева «Ромео и Джульетта» в Новосибирском академическом театре оперы н балета

…Картина карнавала производит сильнейшее впечатление. Ошеломляют огромные шутовские рожи, нарисованные на спинах людей, стремительность яркого, неудержимо несущегося праздничного вихря.

Постановщики вводят в эту сцену пять фигур в черепообразных масках, затянутых в черное трико, на которых нарисованы скелеты. Это вполне оправдано, здесь воспроизведен старинный обряд средневековых празднеств, в которых участвовали маски смерти. Постановщики используют карнавальный прием для создания символически обобщенных композиций — четыре героя трагедии по-разному проходят через строй масок. Первой оказывается в их страшном хороводе Джульетта, маски окружают ее, словно сжимая кольцом обреченности, одиночества, смерти.

Не замечая, не видя масок смерти, окрыленный, поглощенный своей любовью, пролетает мимо Ромео. Маски бросаются, падают ему под ноги, а он перелетает через них, парит в легких прыжках. Здесь как бы символизируется весь короткий жизненный путь героя, трагически-неудержимо летящего к гибели.

Маски смерти преграждают путь и Тибальту — он встречает их смело, спокойно, как рыцарь и воин, борется с ними, гневно вырывается из их цепких объятий.

Меркуцио затевает с масками небрежноиздевательскую, пугающе «легкомысленную» игру, полную по-гамлетовски горьких сарказмов и парадоксов.

Игра со смертью оборачивается ее реальностью. Сраженный в схватке с Тибальтом, Меркуцио падает на руки людей, одетых в черное трико с контурами скелетов. Еще недавно он озорно заигрывал с ними, теперь он сам стал игрушкой в руках смерти, слепой судьбы, жестокого рока. Карнавальная толпа окружает юношу, гигантские смеющиеся хари, изображенные на спинах участников праздника, обращены к зрительному залу, и эти грубо намалеванные улыбки потрясают парадоксальным несоответствием трагизму происходящего. Толпа расступается, и на огромной пустой сцене мы видим неподвижно распростертого Меркуцио и коленопреклоненного перед телом друга юного Бенволио…

Трагическое сцепление обстоятельств вызывает в душах Ромео и Тибальта взрыв темной, звериной ярости. Их поединок лишен элегантности хорошо обученных, соблюдающих все правила рыцарских поединков фехтовальщиков. Они дерутся неистово, грубо, тяжело дыша, охваченные исступленной жаждой мести.

Убит Тибальт. Ромео стоит ошеломленный, еще не в силах сознать происшедшее. На площади появляются охваченные гневом и горем Капулетти. Среди них Джульетта. Словно обезумев от отчаяния, она припадает к груди убитого брата, мечется между Тибальтом и Ромео то яростно отталкивает юного супруга, то изо всех сил прижимает его к себе. Сломы ее удлиненных кистей тонких рук и корпуса на редкость выразительны — почти наглядно видишь, как судьба «ломает» Джульетту, но чувствуешь, что не сломит, не согнет. Гершунова не боится здесь резкой угловатости, экспрессивной порывистости движений, она танцует, судорожно сжав кулаки. Как подстреленная птица, бьется она в плаче между мертвым Тибальтом и возлюбленным-убийцей. Непонятно, как в таком хрупком создании могут бушевать столь буйные страсти. Джульетта Гершуновой не страдалица — она решительна, в ее поведении нет и следа прежней робости, в ней проявляется унаследованная от родителей властность.

В этой сцене постановщики как бы «вернули» в балет знаменитый трагический монолог Джульетты после известия о гибели Тибальта, нашли ему танцевально-пластический «эквивалент». Хореографы стремились максимально приблизиться к первоисточнику, и это во многом удалось им.

Из ст.: Львов-Анохин Б. Расширяя границы танца…— Театр, 1974, № 5.

Лит.: Бочарникова Э. Страна волшебная балет. М., 1974;

Шумилова Э. Правда балета. М., 1976;

Тищенко Б. Размышления о «Размышлениях».— Сов. музыка, 1979, № 12;

Исмагулова Т. Образ Пушкина…— Театр, 1980, № 1.

Театральный календарь на 1984 год. Л., 1983. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---