«Тайны смешного» — статья о спектакле Нового театра «Игра воображения» (1981 г.)

Статья 1981-го года о премьерном спектакле Московского Нового драматического театра по пьесе Эмиля Брагинского «Игра воображения»

Уже давно замечено — с юмором что-то происходит. То, над чем смеялись раньше, перестало смешить.

ОДНА за другой проваливались премьеры скрупулезно восстановленных былых комедийных «верняков». Забеспокоились конферансье и эстрадные сатирики. После реприз, еще совсем недавно вызывавших громовой хохот, теперь воцарялось гробовое молчание. Ну, ни единого смешка.

Я, не могу даже попытаться объяснить, почему из значительного количества комедий, написанных по всем правилам жанра, только единицы имеют успех. В моих силах лишь приглядеться к этим единицам и, может быть, найти в них нечто общее.

В Театре на Малой Бронной Лев Дуров поставил новую пьесу драматурга Александра Хмелика «А все-таки она вертится?..». Каждое предыдущее произведение этого автора заключало в себе тайну смешного именно для современного зрителя. В новой комедии рассказывается о том, как вечно опаздывающий на школьные занятия ученик Василий Лопотухин (арт. П. Федоров), полностью исчерпав запас «уважительных причин», оправдывающих эти опоздания, спокойно, даже с некоторой грустью, объясняет учительнице и классу, что на этот раз его задержали инопланетяне, опустившиеся на летающей тарелке не где-нибудь, а в его, Васином, дворе. Грусть Лопотухина можно объяснить. Он как бы понимает, что в такое никто не поверит. Но вместе с тем Лопотухин на что-то рассчитывает, придумав эту уж совсем невероятную историю.

Вся суть комедии, тайна ее юмора именно в том, на что рассчитывал Вася Лопотухин и как безошибочно его расчет оправдался.

А рассчитывал Вася на силу того, что называется иллюзией. Иллюзия отличается от обычного заблуждения тем, что нам очень хочется верить в то, что ошибочное суждение не ошибочно. Мы страстно хотим заблуждаться.

Тонко, с чутким слухом к школьной речи, с острой наблюдательностью и знанием психологии подростков прослеживает драматург вечный процесс рождения «легенды», поиски подтверждающих ее фактов, обычную в таких случаях фальсификацию доказательств заинтересованными лицами. Например, тайно влюбленная в Лопотухина девочка Малахова (арт. В. Салтыковская) проходит по «облученному» инопланетянами месту с маленькой мохнатой собачкой на поводке и через секунду возвращается. Теперь поводок натягивает огромный гладкошерстный дог. Вот как подействовала радиация на бедную собачку!

Удивительно точно в психологической микрогруппе распределены роли всех, участвующих в сотворении «легенды». Здесь и пророк-фанатик из Школьного астрономического кружка Шафиров (арт. В. Москаленко), и сначала колеблющийся скептик, а потом преданный идее, вопреки ее очевидной несостоятельности, директор школы (арт. В. Качан) и т. д. и т. п.

Оттого, что «легенда» творится не когда-то в прошлом, а сегодня, по всем правилам, выработанным тысячелетиями, комедия А. Хмелика приобретает особое очарование. Она философична и значительна.

Всякая иллюзия рано или поздно терпит крах. Происходит это и с тем, что придумал Вася Лопотухин. И тут драматург у обломков иллюзии, над руинами рухнувшей «легенды» тонко дает понять зрителю, что заблуждения, в которых люди жаждут оставаться, нужны им только потому, что они подчас не могут увидеть прекрасное в истине, в окружающей нас действительности. Так продолжена выраженная А. Хмеликом в пьесе «Друг мой Колька» мысль, с которой мы познакомились на сборе «Береги минутку?». Скука в отряде, неинтересные уроки о поразительно интересных явлениях — причина рождения иллюзий. Мысль эта не выражена сентенцией и выходит за пределы пьесы, к проблемам общечеловеческим. Может быть, этим современный юмор отличается от того, с которым мы встречались в прежних «верняках».

ПЬЕСУ Эмиля Брагинского «Игра воображения» в московском Новом театре поставил режиссер В. Ланской. Прежде чем говорить об этом спектакле, я позволю себе процитировать одно из писем, приходящих в редакции газет, радио, телевидения.

«Уважаемая редакция, — написано в нем, — фильм «Еще раз про любовь» плохой и он наносит вред нашей молодежи. Что там за любовь показана? Он — физик, и имя у него физическое — Электрон, она — стюардесса, у нее красивое имя Наташа. Да зачем такая любовь на экране? Чему она учит?»

Эти строки принадлежат шестнадцатилетней школьнице. Школьница предупреждает, что фильм наносит вред молодежи. А сама она кто? Та са- ( мая молодежь. Но ей, очевидно, судя по тону письма, фильм вреда не причинит…

А вот другая цитата. Уже из пьесы Э. Брагинского «Игра воображения». Разговор между дочерью, только что выдворившей из комнаты возлюбленного (с которым целовалась), потому что услышала в передней шаги отца.

 

АНТОШИН. Где же мама?

ЖЕНЯ (с наигранной беспечностью). Да ерунда, мама ушла.

АНТОШИН, Куда ушла?

ЖЕНЯ. Да ерунда, и не думай про это. Думай про что-нибудь другое.

АНТОШИН (повышая голос). Ты можешь по-человечески объяснить, что здесь произошло? Ты нервничаешь, двери сами хлопают, мама ушла,

ЖЕНЯ. Да ерунда, мама ушла м другому.

 

А теперь мне хочется, чтобы читатель представил себе в зрительном зале ту шестнадцатилетнюю девочку, которая обратилась в редакцию с сакраментальным вопросом: «Чему учит данное произведение?».

Драматург Э. Брагинский, давно уже доказавший, что он имеет право не отвечать на подобные, «в лоб», вопросы, сочинил пьесу, любая аннотация к которой только исказила бы ее содержание. Рассказывать сюжет «Игры воображения» бессмысленно. Жена ушла от мужа, потом вернулась. Но в промежутке — и это главное — попыталась женить бывшего мужа на другой женщине (кстати, бывшая жена прибегает по временам к старому семейному очагу, чтобы раздуть его приготовлением обеда, притаскивает иногда с трудом добытую снедь и т. д.). Другая женщина, появившаяся как будто с намерением прибрать к рукам неприкаянного холостяка, оказывается незаурядной личностью, и тут…

Бедная шестнадцатилетняя девочка, которая заранее знает, чему ее должно научить художественное произведение! Ну, чему учит пьеса Брагинского? Ничему в каждую данную секунду действия, когда зал грохочет от хохота. И самое интересное, что современный зритель, если ему сказать: «Над кем смеетесь? Над собою смеетесь!» — радостно согласится: «Конечно!» Пьеса Э. Брагинского написана так, что хочется сказать: «Вот какими мы бываем». И когда отгремят аплодисменты, пройдет несколько дней, зритель постепенно поймет, что пьеса обратила его внимание на весьма серьезные явления в нашей жизни. «Да, такими мы бываем». Не какие-то сатирически осмеянные «они», а именно «мы». А не допускаем ли мы в суете наших будней этакую девальвацию чувств? И что такое личность? — спрашиваем мы себя. Кто он такой — интересный человек? И как с этим понятием согласуются слова «игра воображения», вынесенные в название пьесы?

На спектакле рядом со мной сидела не шестнадцатилетняя девочка, а незнакомый пожилой человек. Первое время он с возмущением задавал вопросы, подобные тем, что были в письме школьницы. В конце спектакля громко аплодировал, а в глазах его я заметил слезы. Мысль пьесы, неочевидная поначалу, не была выражена резонерски, накапливалась постепенно, рождалась в результате увиденного, чтобы вот теперь поразить своей простотой и серьезностью. Мысль эта была обращена не к кому-то постороннему — нет, к нам, к каждому. Хочешь быть счастливым — будь им. Вообрази себе счастье. Придумай его. А потом — построй. Это в тво- ; их руках. Это искусство так необходимо в жизни…

Природу современного юмора прекрасно чувствует режиссер спектакля В. Ланской. Артист А. Курский, умно сыгравший Антошина. Л. Белоусова, трогательно смешная и вместе с тем очень узнаваемая в своей сложной роли. Ларису Н. Егорова сыграла так, что надолго оставила в памяти впечатление от встречи с личностью яркой и глубокой…

Что же все-таки объединяет эти две комедии, поставленные на столичных сценах?

Они заставляют всмотреться в себя. И, смеясь, подумать о серьезном. Они оригинальны. Они не похожи друг на друга, так же как и на сотни других комедий. А в искусстве это очень важно.

М. ЛЬВОВСКИЙ

Литературная газета, 7 октября 1981 года

 

Эта газетная вырезка из архива актера Московского Нового драматического театра Александра Абрамовича Курского. Большое спасибо Александру Абрамовичу за возможность публикации материалов из его архива. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---