290 лет со дня издания «Сказки Сказок» или «Пентамерона» Джамбаттисты Базиле

Весной 1634 года в Неаполе, в издательстве Бельтрамо, вышли два первых тома пятитомного сборника «Сказка Сказок», подписанного Джан Алесио Аббаттутисом. Только близкие знали, что псевдоним — анаграмма имени недавно умершего поэта Джамбаттисты Базиле (1575—1632). 

«У итальянцев есть «Сказка Сказок», или «Пентамерон»,— самое богатое и самое изысканное из всех сказочных собраний мира»,— писал в 1822 г. Якоб Гримм. Так же оценивали книгу французы, англичане, испанцы. Молчали о ней только в Италии, так как до начала XX в. справедливее прозвучала бы фраза «у итальянцев нет „Сказки Ска-зок“». Сборник, написанный на старинном окраинном диалекте, хоть и был переведен на основные европейские языки, оставался для итальянского читателя практически недоступным. Только уникальный по красоте и точности перевод Бенедетто Кроче (1925) вернул «Пентамерон» Италии.

Базиле прожил жизнь, обычную для бедного литератора XVII в. В юности военная служба (венецианский гарнизон на Крите), затем — возвращение на родину, более хлебное и тихое место литературного секретаря князя Стильяно. Сменив добровольное служение независимому государству — Венеции — на карьеру феодального чиновника в одной из колоний Испании, какой была в то время неаполитанская провинция, Базиле разделил участь безродной челяди, зависимой от случайностей и не защищенной от произвола. И, продвигаясь по службе (к концу жизни он был удостоен графского титула и земельного владения), он, подобно другим поэтам века, культивировал в себе ту раздвоенность, которая позволяла быть на службе осторожным дипломатом, а в частной жизни — повесой, служителем муз, душой литературных клубов — академий. Еще на Крите он стал членом академии Чудаков, в Неаполе вошел в среду Досужих, состоял заочным членом венецианской академии Неизвестных. Всюду он числился под кличкой «Лентяй», данной за феноменальную работоспособность.

А работал Базиле очень много, и в русле «парадного», вообще серьезного творчества, и над «несерьезными» произведениями для чтения в дружеских академиях. Перу Базиле принадлежат сборники мадригалов, од и пасторалей, огромная марини-стская поэма «Феоген» (переложение «Эфиопики» Гелиодора) и ряд филологических работ. Он редактор критических изданий классиков Ренессанса, таких как Бембо и Делла Каза, и комментариев к их книгам. Литературная деятельность этого рода определяла его успехи при дворе образованного графа.

Венецианская академия Неизвестных, публикуя посмертную биографию своего члена, заняла десятки страниц перечнем работ Базиле и даже не обмолвилась о двух посмертно опубликованных произведениях Джан Алесио Аббаттутиса. Между тем именно эти две рукописи на неаполитанском диалекте — цикл из девяти эклог «Неаполитанские музы» и обрамленный прозаический цикл «Сказка Сказок», найденные в столе покойного полностью подготовленными к печати, обеспечили ему бессмертие в родной литературе.
«Пентамероном» «Сказку Сказок» назвал сам автор, подчеркнув и без того явную «боккаччиевскую» композиционную установку. Но книга Базиле, поделенная на пять «дней» по десяти новелл в каждом, со своей сложной фантастической рамкой, представляющей читателю десять рассказчиц, резко выделяется на фоне прочих обрамленных сборников предыдущих столетий и XVII в.: книг Джиральди Чинцио, Майолино Бисаччони, Лоредано, Дж. Caгpeдо, Страпаролы. Предпочтение в книге Базиле диалекта литературной тосканизированной речи и «низких» фольклорных источников «высоким» книжным — это знак комического, пол у пародийного, развлекательного жанра. Только смеху ради можно было назвать греческим именем «Пентамерон» цикл, рассказчицы которого — «Дзоза горбатая, Антонелла слюнявая, Чулла мордатая, Чомметелла паршивая и Якова вшивая». Такими-то именами Базиле заменил нежные боккаччиевские — Нейфила, Дионео, Панфило, Фьямметта,— которые по традиции несколько столетий кочевали из одного обрамленного сборника в другой.

На место поэтичных боккаччиевских канцон между «днями» Базиле вставил сатирические эклоги, каждую из которых назвал именем «низкого» предмета кухонного обихода: «Котелок», «Печка», «Красильный чан», «Крюк». Эти эклоги составляют вполне самостоятельный цикл, бичующий пороки эпохи. В «Котелке» выплывают наружу козни вельмож и сбиров; «Красильному чану» ведомы все ухищрения, к которым прибегают черные души, чтобы обрести более пристойную видимость, и т. д. Так барочная эмблематика вторгается в обличительный стих, объединяя эклоги «Пентамерона» с «Неаполитанскими музами», также сатиричными: девять муз выступают символами смешных или жалких явлений века («Эрато, или Влюбленный Старикан»).

Неоднородность состава сборника, соседство острой конкретной сатиры эклог и прозаического пересказа отвлеченно^волшебных сюжетов затрудняли понимание «Пентамерона» и современникам и потомкам— вплоть до наших дней. С одной стороны, уже в XVII в. на книгу Базиле стали смотреть как на кладовую сюжетов волшебных сказок: отсюда вышли «Кот в сапогах», «Золушка», «Ослиная кожа», «Спящая красавица» Шарля Перро, «Ворон» и «Любовь к трем апельсинам» Карло Гоцци, многие сказки братьев Гримм, произведения Виланда, Тика, Брентано. С другой стороны, некоторые современники восприняли «Пентамерон» как словарь народных речений и поговорок, объединенных незамысловатым сюжетным стержнем, — как своеобразный «учебник неаполитанского фольклора» и — шире — просто как учебник фольклора. Не случайно знаменитый испанский литератор Франсиско Кеведо, собрат Базиле по академии Досужих, слышавший публичные чтения его сказок и эклог, дал своему сборнику-каталогу народных присловий (1626—1629) имя «Сказка Сказок», совершенно необъяснимое, если не брать в расчет образца — книги Базиле. Кое-кто предлагал, наконец, рассматривать всю прозаическую часть сборника как камуфляж, маскирующий эклоги с их социальными выпадами (читательское разграничение прозаических и поэтических кусков в данном случае вполне закономерно: в поэтических жанрах века диалект допускался и даже приветствовался как один из способов достижения «изумления»—основного принципа поэтики маньеризма, а диалектальная проза читалась исключительно как пародия).

Однако в XVII в. существовал и другой тип восприятия «Пентамерона». Для искушенных читателей — литераторов, членов академий — оказывались равноправны и прозаические и стихотворные части книги. Эта малая часть читателей восхищалась шедевром «остроумного», «изумительного» сочетания жанров, стилей и родов литературы.

Бард, изумляй поэзией своей

(я говорю о дивном, не о пошлом);

а не сумел — ступай пасти свиней…

(Пер. мой.— Е. К.)

Так писал глава поэтической школы эпохи Джамбаттиста Марино.

Из писем к друзьям, из документов академии Досужих ясно: Базиле хотел, чтоб его книгу рассматривали именно так. «Пентамерон»— продуманная литературная конструкция, использовавшая сюжеты народных сказок, народный язык как строительный материал. Опираясь на них, автор пустил в ход все средства «поэтики изумления»— звукопись, рифмовку, ассонанс, игру слов, распространеннейшие метафоры, перекликающиеся между собой. Так, в начале каждой сказки есть метафора восхода солнца: «Когда Аврора вытряхивает рыжих блох из одеяла Востока», «Когда Солнце нападает с дубинкою на Лунный Свет, крича: „Сдавайся, каналья !“ , и т. д., вплоть до метафоры «Когда Аврора выплескивает свой ночной горшок». Причудлив и язык обличительных эклог:

Тот, кто безгрешен,— без гроша в кармане;

Тот, кто не жулик,— бесконечно жалок;

Ты не ворюга? Век носи вериги;

Кровь не сосешь чужую — сам без крова

Останешься… Злосчастен откровенный!

(Пер. мой.— Е. К.)

Рассматривая книгу Базиле как продукт «закрытого» творчества литератора-мариниста, нельзя не восхититься красотой и пропорциональностью его стилистического упражнения. Но такой подход, несомненно, однобок. Конечно же, будь «Пентамерон» сугубо академическим формальным экзерсисом, он не пережил бы и на десятилетие своего творца. Достоинства книги, главные ее достоинства,— это искренность, достоверность, глубина понимания народного характера. Не снобизм, не недоступность «простому» читателю разлучили на три столетия «Сказку Сказок» с читающей Италией. Беда была в другом: в эти три столетия не нашлось конгениального дарования, способного передать литературным языком и сложные сравнения— кончетти, и игру слов, и раблезианские бесконечные синонимические ряды со сложной звукописью. К такому переводчику «Пентамерон» впервые попал в конце XIX в. Им стал знаменитый философ, историк и литературовед Бенедетто Кроче.

Неаполитанец по рождению, Кроче заинтересовался «Пентамероном» в ранней юности. В журнале, носившем имя сказочника-соотечественника— «Джамбаттиста Базиле», появились его первые литературоведческие статьи. Базиле интересовал Кроче и как бытописатель родного Неаполя, и как крупнейший представитель барокко в Италии XVII в. В 1891 г. под редакцией Кроче выходит первый том критического издания памятника с обширной статьей, которая превратилась в труд всей жизни (в окончательном виде она появилась в 1939 г.). Решая текстологические проблемы, Кроче разыскал в Национальной библиотеке Турина единственный сохранившийся комплект первого издания «Пентамерона» 1634 г. Одновременно с критическим изданием текста со всей очевидностью встала необходимость перевода «Пентамерона» на итальянский.

Немцы могли читать полный «Пентамерон» с 1846 г. (в переводе Либрехта); англичане получили в 1848 г. перевод Тэйлора, а в 1893 — более точный перевод Бартона. Уже в 1713 г. четыре поэтессы — сестры Манфреди и сестры Дзаннотти — осуществили перевод «Сказки Сказок» на болонский диалект. А на литературном итальянском языке существовало лишь издание 1889 г. «Пентамерон для детей» — 18 сокращенных сказок… Взявшись за перевод, Кроче «проклял все и вся». Он писал позднее, что именно близость языков — неаполитанского и итальянского — и затрудняла дело. Работа продолжалась 30 лет. В 1925 г. в издательстве Латерца в Бари вышло издание с параллельными текстами, и те, кто мог сличить перевод с оригиналом, убедились, что «текст не изменился, а как бы раздвоился; это то же самое, выраженное другими словами» (К. Яннако).

Полный перевод «Пентамерона» на русский еще только предстоит. Появились первые опыты (см.: Неделя, 1982, № 40, с. 14—15). Книга была внесена в тематический план серии «Литературные памятники» издательства «Наука». В последнее время появилось несколько достаточно полных изданий «Пентамерона» на русском языке, которые можно свободно приобрести практически в любом книжном магазине России (ред.). 

Е. Костюкович

Памятные книжные даты. М., 1984. 

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях

Это интересно:   940 лет со дня рождения китайской поэтессы Ли Цинчжао

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---