90 лет со дня открытия Казахского академического театра оперы и балета им. Абая.

13 января исполняется 90 лет со дня открытия (1934) Казахского академического театра оперы и балета им. Абая. К этой памятной дате публикуем статью о замечательном казахском театре. 

Короткая история Казахского музыкального театра — путь обогащения многовековых традиций народного творчества, его поэтического и мелодического языка опытом европейской культуры. Возникший из музыкальной студии, театр открылся спектаклями «Кыз-Жибек» и «Жал-быр». Среди основателей театра режиссеры К. Байсеитов и К. Джандарбеков, певица К. Бай-сеитова, танцовщица Шара (Жиенкулова), композитор Е. Брусиловский, автор первой казахской оперы «Ер-Таргын» (1937).
В 1938 г. на сцене театра был показан первый казахский балет — «Калкаман и Мамыр» Великанова. Сегодня в репертуаре балетной труппы произведения Стравинского, Прокофьева, Хачатуряна, русская классика — «Лебединое озеро», «Спящая красавица», создания национальных композиторов — «Камбар и Назым» Великанова, «Алия» Сагатова, «Аксак кулан» Серкебаева, «Легенда о белой птице» Жубановой.

А. И. Толстой о спектакле «Ер-Таргын»

…И вот иду на «провинциальный» спектакль из Алма-Аты. Театру от рождения три года. Актеры — дети «навсегда задремавшей, навек отгремевшей» Азии — вскормлены, вспоены в юртах на кобыльем молоке.

И с первых же тактов народной казахской музыки, с первых звуков их голосов — и страстных, и пленительных — чувствую, как рушатся мои предрассудки.

Передо мной и театр, и что-то большее, чем театр. Раскрываются глаза. Доверчиво, с благодарностью, с восторгом. Раскрывается то, с чем мы воспринимаем подлинно редкое, золотое искусство.

Движения актеров, их пляски, их мимика — с неизъяснимой грацией какой-то вековой гордости. Веришь, веришь. Непонятный их язык становится понятен. Здесь присутствует красота, здесь сила и молодость убеждения, здесь то, что города Европы давно растратили и растеряли, о чем так тоскуют лучшие люди— об этой золотой, юной, кипящей крови искусства…

Из ст.: Толстой А. На спектакле «Ер-Таргын».— Известия, 1937, 17 мая.

Алма-атинский театр оперы и балета имени Абая создан казахской музыкальной драматургией. Она определила его художественное лицо, принесла на сценические подмостки образы и сюжеты древних легенд и песен. В законченных формах оперной и балетной драматургии казахский национальный эпос нашел новую жизнь.

Вслед за «Кыз-Жибеком» — спектаклем, с которого театр начинает свое летосчисление,— появляются оперы Е. Брусиловского, «Абай» А. Жубанова и Л. Хамиди, «Биржан и Сара» М. Тулебаева. Произведения эти рождались в стенах театра. Здесь происходило их сценическое крещение. В непосредственном контакте с театром композиторы искали свой интонационный язык, свой способ музыкального выражения мысли. Не случайно в репертуаре гастрольных выступлений в Москве первое место занимали сочинения казахских композиторов: пять опер и два балета. Факт сам по себе значительный.

Театр имени Абая хорошо помнит национальную художественную традицию. Верен ей. Не спешит от нее отказываться даже тогда, когда обращается к произведениям иного стиля, иной музыкально-театральной культуры. В его спектаклях предстает целостный художественный мир, подчиненный своим законам, своему особому ритму. Это мир романтических подвигов и героики, далекий от воспроизведения быта; мир, для которого легенда неподдельна, как сама реальность. Здесь человек находится в экстремальной ситуации. Он ведет с жизнью рискованную игру.

Постановки алма-атинцев запоминаются яркой зрелищностью, повышенной степенью эмоциональной насыщенности. Они праздничны в своей стихийной красоте, не знают блеклых тонов, приглушенных красок. Их звукозрительная палитра по-своему изысканна, отточена. Музыкальные образы полихроматичны. В спектаклях живет дух лицедейства, которому тесно в апробированных формах оперы и балета. Игра актеров приближается к импровизации, если, конечно, вообще можно говорить о подобной манере исполнения в современном музыкальном театре. Да, искусство Казахского оперного в известной мере импровизационно, хотя это не совсем так, скорее оно спонтанно. В нем все самопроизвольно, как бы не требует поддержки извне. Здесь действуют скрытые глубинные механизмы, которые и создают иллюзию сиюминутного представления.
…Казахский эпос всегда был темой театра. Он определял внутреннее содержание спектаклей, что наложило определенный отпечаток на постановочный и исполнительский стиль. Отсюда приподнятость над бытом, укрупненность образов, символика сценических построений.

Героическое и романтическое прошлое в спектаклях театра выступает как легенда, как миф. И потому общее здесь оказывается существеннее проявлений частных, отдельных. Воин Алпамыс становится воплощением народной мечты о свободе. А певец Биржан — прежде всего символическим образом духовно раскрепощенного человека. Персонажи фокусируют в себе некую сумму человеческих свойств и качеств. Они вырастают в образы-символы, становясь выразителями определенных нравственных и философских категорий. И в этом смысле, бесспорно, анти-психологичны. К героям казахской оперы малоприложим опыт музыкальной драмы, допустим, Чайковского или Вагнера. В них не стоит искать сложный характер, мудреное сцепление индивидуальных черт, психологические нюансы.

Из ст.: Стахорский С. Метаморфозы движения.— Театр, 1979, № 3.

Лит.: Мекишев Б., Бисенова Г. Казахский государственный академический театр оперы и балета им. Абая. Алма-Ата, 1954;

Мессман В. Музыкальный театр казахского народа. Алма-Ата, 1961.

Театральный календарь на 1984 год. М., 1983. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---