140 лет со дня рождения японского художника Кавабаты Рюси

В 2025-м году исполнилось 140 лет со дня рождения японского художника Кавабаты Рюси (1885-1966)

 

Кавабата Рюси — один из крупнейших японских художников 20 века, принадлежавший к так называемому направлению нихонга, то есть национальной живописи.

Еще во второй половине 19 века, когда Япония после двух с половиной столетий изоляции от всего мира получила возможность познакомиться с Европой, началось увлеченное изучение европейского искусства. Японские юноши направлялись в Париж и Берлин, а в учебные заведения страны приглашались преподаватели из разных стран. Как и многие другие, Кавабата Рюси начинал с изучения европейской техники живописи и освоения европейского художественного метода. Однако уже в первые десятилетия 20 века в противовес увлечению всем европейским начинается постепенный возврат к собственным национальным традициям в искусстве, которые, будучи «открыты» и восторженно приняты во всех странах мира, как бы в новом свете предстали перед самими японцами. Кавабата Рюси после путешествия в Америку, где он с восторгом и изумлением знакомился с коллекциями восточной живописи в музеях и частных собраниях, обратился к национальной живописи нихонга и оставался верен ей уже до конца жизни.

Национальная живопись нихонга отличается от живописи европейского типа (она в Японии называется ёга) не только по материалам и технике, но по методу, системе образности и художественным средствам. На первый взгляд, ёга в своих установках больше соответствует сложности современной жизни с ее противоречиями и трагическими коллизиями, чем нихонга, сами сюжеты которой как бы не имеют точек соприкосновения с событиями наших дней. Произведения нихонга отличают созерцательное любование красотой, стремление к гармонии и поэтической отрешенности. Кажется, будто ее мастера живут в другом мире и перед их глазами жизнь разворачивается не в своей неразрешимой конфликтности, но просвечивает лишь одной гранью, и отражается мир, в котором все спокойно и прекрасно, уравновешенно и безмятежно. Эта особенность нихонга одновременно и ее слабость, и ее сила. Жизненность нихонга в современных условиях основана на связях с национальной культурой прошлого в ее историческом развитии, на свойственном японскому народу образно-символическом мировосприятии.

Уже в выборе сюжетов мастерами нихонга проявляется их ориентация на традиции. Это пейзажи, изображения цветов и трав, птиц и животных. Даже в жанровых сценах ощущаются созерцательная отрешенность «общего взгляда», сосредоточенность не на действии и взаимоотношениях персонажей, но любование декоративными, ритмическими качествами мотива и красотой сцены как целого. Устойчивость сюжетов, их повторяемость — одна из особенностей нихонга. Цветущее дерево сливы, водопад в горах, ветка бамбука — не просто излюбленные мотивы, но определенные «ключевые знаки» для первого подхода к восприятию образа, за которым должно последовать индивидуальное, неповторимое переживание картины зрителем, его погружение в открывшийся ему мир.

При такой системе художника никогда не могло интересовать «это» дерево сливы, «эта» ветка бамбука в их единичной конкретности. Интерес заканчивался на стадии родовых свойств предметов и явлений, их типологических признаков, которые выступали носителями поэтического иносказания.» Наличие канонических, «вечных» сюжетов определяло принципиально иную структуру образа и его восприятие. Художник знал, что его зритель ориентирован на уже известное, требующее от него самого новизны и остроты реакции. Японская традиция развивала и культивировала представление о принципиальной неповторимости контакта зрителя с произведением искусства не только в силу глубины, неисчерпаемости смысла картины, но и в силу уникальности внутреннего мира человека, постоянной изменчивости его эмоционального состояния.

Только учитывая все это, можно правильно понять и по достоинству оценить роспись Кавабата Рюси на двух шестистворчатых ширмах «Мост над ирисовым прудом». На всех двенадцати створках, подобных длинной стене (высота ширмы более полутора метров, а общая длина более трех с половиной метров), почти в натуральную величину изображен мостик из досок, положенных в форме зигзага, а по сторонам его — поднимающиеся из воды ирисы, густо-синие, голубовато-лиловые, белые. Художник не изображает воду, он пишет свою картину на нейтральном золотом фоне, который воспринимается и как водная гладь пруда, и как воздушная среда, как пространство, продолжающееся и за пределами картины (ее края как будто произвольно срезают часть изображения, подчеркивая его принципиальную фрагментарность, его значение части какого-то более значительного целого). Помимо сильного впечатления, производимого этой изысканной, необычайно тонко сгармонирован-ной по цвету и ритму композицией, в произведении Кавабата Рюси подозреваешь и еще другой, подспудный смысл, лежащий за визуально воспринимаемыми формами. Действительно, эта картина находится в сфере культурно-исторических ассоциаций, непременно возникающих у всякого образованного японца. Мостик из восьми досок — яцухаси вызывает в памяти эпизод из знаменитой повести 9 века «Исэмоногатари», в котором рассказано о том, как предполагаемый автор этого произведения поэт Аривара Нарихира во время путешествия по провинции Микава остановился отдохнуть со своими спутниками у ирисового пруда и, любуясь красотой цветов, написал об этом стихи.

Таким образом, это не просто случайный мотив, один из многих, но имеющий вполне конкретное историческое обоснование, связанный с определенным местом и временем, с известным персонажем. Тогда становится неважно то, что все эти реалии не попали в картину. Поэт далекого прошлого присутствует тут незримо, в своем духовном облике, в бессмертии своих стихов, ставших неотъемлемой частью культуры народа.

Но помимо этого цветение ирисов —«знак» определенного времени года и — соответственно — настроения, связанного с началом цветения природы, неизменно повторяющегося и всякий раз нового. Включенность человека в природные ритмы, его неразрывная связь с ними — такое самоо1цуще-ние, уходящее корнями в глубокую древность, в какой-то мере сохраняется и в современной японской культуре как ее важное и ценное качество. Устойчивость традиционных форм искусства, в том числе живописи нихонга, связана с закрепленностью в них существенных сторон национального характера, национальной картины мира. Поэтический язык нихонга позволяет передать тот дух красоты, неизменной в своей изменчивости, которую известный писатель Кавабата Ясунари, лауреат Нобелевской премии, считал порождением всей культуры Японии, преподносимым ею миру. Одним из творцов этой красоты был Кавабата Рюси.

Н. НИКОЛАЕВА

 

Сто памятных дат. Художественный календарь на 1985 г. М., 1985.

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---