200 лет со дня смерти русского художника Владимира Боровиковского

18 апреля исполняется 200 лет со дня смерти русского художника Владимира Боровиковского (1757-1825). 

 

В 1787 году Екатерина II направлялась через Украину в недавно присоединенный к Российской империи Крым. На пути ее следования возводились всякого рода пышные сооружения и дворцы. Один из них декорировал приписанный к Миргородскому полку сын мелкого казачьего старшины Владимир Лукич Боровиковский. По преданию, императрица похвалила украшение дворца, и на полученный гонорар художник смог в декабре 1788 года поехать в Петербург. В Петербурге Боровиковский поселился в доме Н. А. Львова, архитектора, поэта, одного из образованнейших людей того времени. Львов верил в незаурядный талант украинского мастера и способствовал получению им заказов. Львов помогал Боровиковскому понять петербургскую художественную жизнь. Ведь молодой живописец, подобно своему отцу и братьям, писал до той норы лишь иконы да в чем-то близкие к иконам «парсунные» портреты видных миргородских казаков. Теперь начался процесс освоения живописной культуры и в этом ему помог художник Лампи-отец, оказывавший Боровиковскому всяческое содействие. Нравилась Боровиковскому живопись Виже-Лебрен и Вуаля и, вероятно, Левицкого, портрет которого он написал. Но никаких «цитат», подражания даже в ранних петербургских работах художника нет.

Где-то к середине 90-х годов Боровиковский выдвигается в первые ряды русских портретистов. Перед нами зрелый, умудренный мастер. Об этом свидетельствует исполненный им портрет Екатерины II. Он показал императрицу, прославленную в чеканных, громоподобных одах стихотворцев, в облике «уютной, пожилой женщины в салопе». В обществе того времени нарождалась, еще, правда, очень робко, потребность в искусстве личном, в портрете более камерном по сравнению с прежним показным, парадным. Творчество Боровиковского, пожалуй, скорее завершает линию портрета XVIII века, чем открывает новый этап развития. Но нетрудно заметить и его отличия от предшественников. Портрет Боровиковского тяготеет к более непосредственной эмоциональности. Можно говорить об определенном родстве его живописи (в частности, ряда женских портретов) с поэзией русского сентиментализма Вспомним ли мы портрет М. Лопухиной (1797) или портрет Е. Нарышкиной (1799), мы увидим, как привязан Боровиковский к «прекраснодушной чувствительности». Его миловидные героини почти всегда томятся в неясных ожиданиях, чуть меланхоличны Но они и доверчивы и душевны. Фигуры на портретах почти скульптурно выделяются на фоне пейзажа, смягченного бликами рассеянного света, порой чуть загадочного (таков, например, портрет Скобеевой). Художник мастерски пишет сияние драгоценностей, блеск атласных и шелковых тканей. Но живопись его носит часто несколько приглушенный характер, цвет как бы «обволакивает» дымкой изображенный предмет. И оттого не возникает ощущения холодной демонстрации богатства.

Боровиковский всегда смотрит с неким умилением на своих героев. Он их старается видеть такими, какими они должны были бы быть. Конкретность, чувственность переплетаются с идеальными представлениями о добре и прекрасном. Эти свойства есть и в парадных по своим функциям портретах Павла I (1800), А. Б. Куракина (1801). Полотнам Боровиковского присуща известная повторяемость приемов.

Боровиковский работал и всю первую четверть XIX столетия, Но в ту пору в портрете приобретают большее значение иные тенденции и, прежде всего, романтические, связанные с творчеством О. Кипренского. Портреты Боровиковского в эти годы становятся более характерными, по вместе с тем часто теряют поэтическое обаяние. Несколько рационалистическая линейность, к которой порой стремится художник, явно не сродни его дарованию. Пишет он большие иконы для Казанского собора, в чем-то напоминающие его парадные портреты. В последние годы художник живет в кругу мистических интересов. Он сближается с так называемым «Духовным Союзом» Е. Ф. Татариновой. Однако на творчестве его эти увлечения существенно не отразились.

Неровный, но искренний мастер Боровиковский был художником огромного масштаба. Он определил своим творчеством целую эпоху в истории русского портрета и живописи в целом. Противоречия его метода мы не можем рассматривать механически как «недостаток». Они определялись его отношением к жизни, взглядом на людей как носителей добра, чуждых всякому злу. Его портреты и сейчас привлекают не только блеском мастерства, но и лиричностью чувств, своей неповторимой эмоциональной интонацией.

Литература: Т. Алексеева. В. Л. Боровиковский. М., «Искусство», 1960.

Сто памятных дат. Художественный календарь на 1975 г. М., 1974.

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---