Двести сорок лет назад (1785) был издан трактат Иммануила Канта «Основы метафизики нравственности»
В письме своему другу М. Герцу И. Кант в конце 1773 г. признался, что мечтает закончить свою трансцендентальную философию и перейти к метафизике, «которая состоит только из двух частей: метафизика природы и метафизика нравственности; из этих двух частей я сначала опубликую последнюю, чему я радуюсь уже теперь». Радость Канта была несколько преждевременной. Метафизику нравственности он опубликовал только через 12 лет. О значении, какое он придавал данной теме, можно судить по тому, что она противостоит метафизике природы.
По его мнению, мир природы — царство необходимости, мир человека, нравственности — царство свободы, ибо вне свободы мысли и поступков не может быть морали. Уже одной этой посылкой Кант отстранялся от религиозного метода обоснования нравственности, основанного на вере в откровение, в абсолютную зависимость человека от высших сил. В 1765 г. кенигсбергский книготорговец Кантер известил в каталоге о подготовке к изданию «Критики морального вкуса» И. Канта. Однако с той поры великим мыслителем было опубликовано немало работ, а книга о нравственности оставалась незавершенной. Она была окончена и названа «Основами метафизики нравственности» только в сентябре 1784 г., печаталась в Галле (типография Грунерта), по техническим причинам задержалась с выпуском и увидела свет 7 апреля 1785 г. На русском язке в переводе Я. Рубана она была издана в типографии Черноморского штурманского училища (Николаев, 1803). В предисловии-посвящении, обращаясь к адмиралу Н. С. Мордвинову (очевидно, содействовавшему изданию), автор перевода так характеризовал книгу: «В ней глубокомысленный Кант представляет свету выведенные им из понятия дела и воли незыблемые основания нравственности разумных существ вообще, которые до его времени скрывались во мраке неведения». В последующие годы эта работа переводилась еще дважды — в 1879 и 1912 гг., причем последний перевод, выполненный Л. Д. Б. под редакцией В. М. Хвостова и при участии Л. М. Лопатина и некоторых других философов, был предельно близок к оригиналу и почти без изменений вошел в собрание сочинений И. Канта (1965).
Этическая концепция Канта, изложенная в «Основах метафизики нравственности», произвела большое впечатление на современников, вызвала дискуссии, породила обширную литературу. Кант провозгласил высший принцип нравственности (категорический императив): поступай так, чтобы твое поведение могло стать всеобщим законом для всех разумных существ. И еще: относись к человеку как к цели и никогда не относись к нему как к средству. Каждый должен сделать конечной целью высшее возможное в мире благо. Мораль есть учение не о том, как сделать себя счастливым, а о том, как мы должны стать достойными счастья…
Некоторые утверждения Канта вызывали недоумение. Скажем, такое: если добрый поступок доставляет делателю радость, то подобный поступок не имеет истинной нравственной ценности (чувство долга превыше сочувствия!). На что Ф. Шиллер отозвался с иронией:
Ближним охотно служу, но, увы! — имею к ним склонность.
Вот и гложет вопрос: вправду ли нравственен я?..
Нет другого пути: стараясь питать к ним презренье
И с отвращеньем в душе, делай, что требует долг.
Действительно, этика Канта— апология рассудочности. Попытка Канта создать общечеловеческую этическую концепцию оказалась, по существу, не более обоснованной и плодотворной, чем предыдущие системы морали, основанные на вере в высшие существа. Лишь в середине прошлого века появились труды К. Маркса и Ф. Энгельса, открывшие новое направление этических исследований не с абстрактно общечеловеческих, а с конкретно классовых позиций. Стала складываться система марксистской этики, ориентированной на создание в будущем бесклассового коммунистического общества всеобщего благосостояния и равенства.
Однако одновременно делались попытки продолжать «линию Канта» в поисках общечеловеческой этики. Как бы завершая через столетие метафизику нравственности, которую начал обосновывать Кант, в 1885 г. французский мыслитель М. Гюйо опубликовал сразу две свои работы: обзорную, компилятивную («История и критика современных английских учений о нравственности») и оригинальную — «Нравственность без обязательства и без санкций». Первая книга интересна прежде всего стремлением автора к полнейшей объективности, реальным воплощением этики, основанной на признании свободы мысли. Во второй книге он утверждал свою оригинальную этическую концепцию. На русском языке она была опубликована сравнительно поздно, в 1899 г., в 3-м томе сочинений М. Гюйо под названием «Очерк морали» совместно с другой работой «Задачи современной эстетики». Отдельной книгой была издана четверть века спустя, в переводе с седьмого французского издания под редакцией и со вступительной статьей Н. К. Лебедева (М.: книгоиздательство «Голос труда», 1923). Обращаясь к русскому читателю, Н. К. Лебедев писал: книга, «написанная блестящим стилем, проникнутая поэзией и вместе с тем глубокой философской мыслью, окутанная легкой дымкой грусти и скептицизма, принадлежит к числу немногих произведений человеческого ума, которые заставляют человека задумываться над смыслом жизни и над вопросами морали».
Заметим, что уже название этого сочинения подчеркнуто полемично. Нравственность без обязательства— отрицание кантова категорического императива, предписывающего всеобщую обязанность для всех разумных существ. Нравственность без санкций — отрицание религиозной морали с ее угрозами наказания свыше для отступников. Первооснова теории нравственности Гюйо — представление о биологической природе человека: «Сознание является не более как светлой точкой в огромной сфере жизни», а «цель всего живого — сама жизнь». Он расширяет сферу нравственности, объемля ею не только разумные существа, но и все живое.
В этической концепции Гюйо можно усмотреть предпосылки «этики благоговения перед жизнью», провозглашенной в начале нашего века А. Швейцером. «Жизнь, как огонь,— пишет М. Гюйо,— может сохранить себя, лишь передаваясь другим… Жизнь есть не только питание, но также созидание и плодовитость. В живом существе происходит накопление силы, энергии, которая расходуется не потому, что трата доставляет удовольствие, а потому, что запас должен расходоваться». Отсюда он выводит принцип возможно более интенсивной жизни, как физической, так и нравственной.
Пожалуй, автор более убедительно критиковал различные этические концепции, чем доказывал собственную. Убедительность отрицания придавала произведению Гюйо оттенок «имморализма» (примерно в те же годы под влиянием Гюйо этику имморализма афористично и непоследовательно провозглашал Ф. Ницше). Действительно, от его идей прямой путь к отрицанию всякой морали при торжестве выдающейся личности. Но только надо помнить, что Гюйо не признавал право сильного, «волю к власти», утверждал: человеческое общество «покоится на принципе взаимности». Именно это положение легло в основу эволюционной теории П. Кропоткина, изложенной в книге «Взаимная помощь как фактор эволюции» (русское издание 1907 г.) и его этической концепции (Этика. T. 1. Пг.; М.: Голос труда, 1922).
«Основы метафизики нравов» Канта, несмотря на многочисленные критические разборы и провозглашение иных основ нравственности, сохранили свое значение. (Интересно отметить, что современные астрофизические поиски внеземных цивилизаций — программа SETI — зиждятся на кантоном положении о едином нравственном законе для всех разумных существ!) Ведь и Гюйо, полемизируя с Кантом, стремясь обосновать «этику жизни», в сущности, возвращался к «этике разума», не только живых, но и мыслящих существ: ведь без разума не может быть нравственности; закон природы — необходимость, закон человека разумного—свобода.
И все-таки подобные воззрения остаются по большей части умозрительными, далекими от реальной общественной жизни. Социальные бури XX века и победы коммунистической идеологии явились практическим подтверждением верности и действенности марксистской этики.
Р. Баландин
Памятные книжные даты. М., 1984.
Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.
NASHTEATR.com – культурно-просветительское издание о культуре, театре, кино, истории. Наше издание рассказывает и о Московском Новом драматическом театре и истории Нового театра. Наше издание рассказывает о разных аспектах деятельности и жизни театров России и мира, истории театра.
