3 марта исполняется 125 лет со дня рождения советского художника Александра Аркадьевича Лабаса (1900-1983).
Александр Аркадьевич Лабас — живописец не только по приписанности к «цеху», по ремеслу. Его видение мира во многом определяет живопись. Отправляется ли он в город своего детства Смоленск, бродит ли по набережной в Ялте или по подмосковным рощам — у него всегда особое зрение. Он не только чувствует цвет, но и видит все сразу как симфонию цвета. Вне цвета предмет для него просто не существует.
Лабас 20-х годов — смелый экспериментатор, уверенно переносящий то, что было найдено в поисковых композициях, в картину. Он, конечно же, романтик по складу своего характера. И оттого таким стихийным и импульсивным кажется его творчество. Он — поэт нового. Его увлекает динамика современного города, он пишет улицы и площади («Городская площадь», 1926), пишет энергично, стремительно, будто на едином дыхании. Быстрый, резкий порыв линий, «вспышки» цвета — и вот мы уже увлечены этими энергичными ритмами, захвачены неожиданно открывшейся красотой «остановленного мгновения». Город не предстает суетным, вечно спешащим и бестолковым, или сумрачно угрюмым, чуждым человеческому теплу и поэзии. Он— как сгусток и катализатор человеческой энергии, мажорного, активного молодого отношения к жизни. Для художника город являет собой символ того нового, веру в которое пробудила революция.

Лабас не принимает статику. Он влюблен в движение. Он пишет трамваи, будто парящие в воздухе. Запуск первого дирижабля. Первый паровоз на Турксибе. Техника у него предстает не как необычная игрушка или фетиш. Она для него источник лирического откровения. Она заставляет по-новому все видеть и переживать. Вместе с художником мы ощущаем переполняющие его волнение, «натиск восторга».
Одним из первых Лабас начал писать картины о Революции, такие же личные, взволнованные и лирические, как и пейзажи. Очевидец октябрьских событий в Москве, художник не ставил себе цель передать все как было. Его картины — великолепные фантазии, как бы фрагменты событий, поданные крупным планом, увиденные в неожиданном ракурсе и в момент высшего напряжения душевных сил. В них есть самое ценное — правда чувств, стихия революции, ее порыв, ее динамика. Эмоциональность, непосредственность лирического переживания выделяют произведения Ла-баса в ряду работ этого плана. Но Лабас бывал и бывает совершенно иным. Начиная с пейзажей и портретов 1920-х годов, он постоянно писал произведения более созерцательного, лирического склада. Он как бы внимательно всматривается в «лицо природы», ищет неповторимость характера портретируемого. Движение его кисти становится более плавным, замедленным. Но он неназойливо выделяет основное в человеке или самую важную «мелодию» пейзажа. И здесь становится несомненным его стремление к обобщенности, монументальности.
Однако в самой остроте трактовки обычных, порой едва ли не левитановских мотивов, в строгости художественного языка, в сознательном ограничении себя немногими приемами — все тог же Лабас, открыто и радостно принимающий жизнь, видящий ее не схематично, заданно, а как тонкий и своеобразный поэт. И вот это чувство и роднит его ранние работы, получившие широчайшую известность в 20-е годы, не раз представлявшие молодую советскую культуру в разных странах, с его акварелями, вводящими нас в прозрачный, чистый мир природы.
Литература: Выставка произведений художников М. М. Аксельрода, М. X. Горшмана, А. А. Лабаса, А. И. Тенеты, Г. А. Шульца. Каталог, М., «Советский художник», 1966.
Сто памятных дат. Художественный календарь на 1975 г. М., 1974.
Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях
ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ