115 лет со дня рождения советского режиссера Валентину Плучеку

4 сентября исполняется 115 лет со дня рождения советского театрального режиссера Валентина Николаевича Плучека (1909-2002). К этой дате публикуем статью о замечательном режиссере. 

С 1957 г. Плучек возглавляет Московский театр сатиры. Ученик Мейерхольда, признанный мастер сатирического жанра, он стремится в каждом спектакле, будь то «Ремонт» Рощина или «Горе от ума» Грибоедова, «Бег» Булгакова или «Ревизор» Гоголя, говорить о дне сегодняшнем, в том, что волнует и тревожит современников. Особо значимыми для советского театра стали его постановки пьес Маяковского «Баня», «Клоп» и «Мистерия-буфф».

Режиссуре народного артиста СССР В. Н. Плучека присущи метафорическая образность, размах и — одновременно — внимание к психологии героев, его «авторская речь» никогда не заглушает актера. Лучшие работы Плучека в 80-е гг.— «Гнездо глухаря» Розова, «По 206-й» Белова.

Александр Петрович Штейн о Валентине Николаевиче Плучеке

… Плучек делает один спектакль за другим, всякий раз наново поражая блеском красок, фейерверком выдумки, праздником театральности.

И всякий раз, сделав спектакль, «выложившись» в нем, мечтает, я это знаю, о спектакле, в котором он мог бы сделать все то, что ему еще хочется и, главное, еще надо сделать, — о своей Главной Книге. И все-таки, как ни брюзжать на юбилейные арифметические вычисления, и на папки в дермантиновых переплетах, и на повторяющиеся на разных юбилеях, в различных вариациях одни и те же прилагательные,— круглая дата есть круглая дата, и день рождения есть день рождения.
И в день рождения именинник имеет полное право не только на праздничный стол, но и на то, чтобы у него на душе было ясно и празднично. . .

В 1942 году Юрий Павлович Герман, мой друг, с которым нас разлучила война, писал мне в Ленинград из Полярного, где он служил и где была тогда главная база действующего Северного флота: «Здесь Плучек, режиссер Театра Северного флота, я подружился с ним».

Так я впервые услышал это имя.

Имя Плучека не раз упоминается в письмах Германа времен войны — и всякий раз с неизменной симпатией. Не только потому, что Плучек ему был симпатичен, — мало ли симпатичных людей на свете. Не только потому, что Плучек был одарен, — и одаренных людей на свете много, хотя и поменьше, чем просто симпатичных. Плучек привлекал Германа, как привлекал и привлекает сейчас многих: где бы он ни появлялся, он всегда становился центром людского притяжения, огоньком, светившим людям добрым, мягким и веселым светом.

Из ст.: Штейн А. Валентин Плучек.—Театр, 1969, № 11.

О спектакле «По 206-й» (1982)

…Недавно Московский театр сатиры показал спектакль по пьесе писателя Василия Белова, опубликованной два года назад в журнале «Москва». Спектакль называется «По 206-й» и имеет подзаголовок: «Сцены из районной жизни».

Обращение к такого рода произведению было, может быть, и рискованным, но вовсе не случайным для нынешних творческих устремлений режиссера Валентина Плучека. В последнее время он все более целенаправленно идет к созданию постановок с повышенным вниманием к слову, с точным социальным анализом, с подробной психологической характеристикой героев, с детальным изображением их быта. Хотя у того же Плучека мы знаем спектакли подчеркнуто театральные, яркие, с выпуклой формой. Наверное, желание поработать в ином эстетическом ключе, нежели прежде, время от времени возникает у каждого художника, по природе своей вынужденного бежать всякого однообразия и монотонности («Жизнь надо мешать чаще, чтобы она не закисала», — говорил учитель Плучека Мейерхольд). И знаменательно, что в этой намеренно приглушенной, пастельной по своей окраске тональности какие-то очень важные мотивы — важные и для самого мастера, и для возглавляемого им театра, и, главное, для современного зрителя — зазвучали отчетливо, громко, в полную силу. Говорить об этом давал основания спектакль «Гнездо глухаря» В. Розова, теперь — и постановка пьесы Белова.

Пожалуй, только в самой экспозиции спектакля позволяет себе Плучек подчеркнуто условно соединить два столь различных по своему содержанию пласта жизни — когда мирную, идиллическую картину ясного деревенского утра нарушает появление перед зрителями на вращающемся круге сцены трех кресел для судьи и народных заседателей, пустых пока кресел, возле которых застыли два милиционера. Почти кинематографический прием монтажа, при котором смысл высказывания зависит от произвольного соединения, столкновения кусков. В дальнейшем действие уже будет развиваться строго последовательно, в соответствии с точно обозначенным автором местом: на деревенской ли улице, где рядышком, по соседству стоят дома героев пьесы Кости Смагина и Ивана Степановича, в чайной, в лесу или в суде, куда на скамью подсудимых забросила злодейка-судьба бедолагу Смагина. Рассказ об этом пойдет степенный, неторопливый, с пристальным вглядыванием в людей, являющихся его персонажами, в ситуации, в которые они попадают.

Из ст.: Агишева Н. Драматургия факта.— Театр, 1982, № 8.

 

Лит.: Плучек В. На сцене — Маяковский. М., 1962;

Рудницкий К. Спектакли разных лет. М., 1974;

Велехова Н. Режиссер Плучек.— Театр, 1978, № 6.

Театральный календарь на 1984 год. Л., 1983. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---