115 лет со дня рождения советского эстонского актера Антса Эсколы

17 февраля исполняется 115 лет со дня рождения советского эстонского актера Антса Вольдемаровича Эсколы (1908-1989). Жизни и творчеству выдающегося эстонского актера посвящен настоящий очерк. 

С 1925 по 1941 и с 1947 по 1949 г. А . В. Эскола работал в драматической труппе театра «Эстония», где с большим успехом выступал и в музыкальных постановках, был популярным опереточным актером. В 1949 г. перешел в Таллинский драматический театр (в советское время — Театр им. Кингисеппа), несколько лет играл на сцене ТЮЗа.
Этапной в судьбе Антса Эсколы стала встреча с выдающимся режиссером В. Пансо — «эстонским Станиславским». В его спектаклях актер сыграл свои знаменитые роли: Мауруса («Человек и бог» по Таммсааре), Бернарда Шоу («Милый лжец» Килти), Гамлета.

Яркая страница в творчестве народного артиста СССР А. В. Эсколы — созданные им чеховские образы: Иванов в спектакле М. О. Кнебель (1971), Кулыгин в «Трех сестрах» (1973) и Гаев в «Вишневом саде» (1972), поставленных А. Шапиро. Одна из последних его ролей — князь Абрезков в «Живом трупе» А. Толстого (режиссер А. Шапиро).
Актера отличает точность мысли, тончайшая выразительность, умение передать сложность и богатство внутреннего мира героев».

Антс Эскола в роли Гамлета

…Антс Эскола немолод, но дело, разумеется. не в том, что он не гримирует лица и не надевает парик. Режиссер и актер отказываются от темы «Гамлет — юноша» сознательно, заменяя муки первооткрытия мира муками ежедневного, ежечасного существования в этом мире… Этот Гамлет жил долго, учился не только в Виттенберге, а прошел еще многие университеты. За плечами не только собственный, датского принца опыт (детство, отец-король, Йорик, Виттенберг), но, кажется, опыт еще многих человеческих поколений. В том числе живших много позже.

Пансо и Эскола видят в Шекспире своего союзника — гуманиста и борца. В фантазии и размышлениях великого драматурга они ищут объяснение тем явлениям современности, которые грозят миру, человеческой свободе и безопасности. Поэтому так важно для них максимальное единение Гамлета со зрителями. Они как бы ставят современную личность у истока зла и следят за ней. Следят, исследуют — не то, как несведущий, неопытный человек будет реагировать на впервые открывающуюся перед ним чудовищную систему отношений, а то, как человек, сведущий и опытный, будет вести себя в таких условиях. Это очень важно знать — как вести себя в трудных обстоятельствах…

А самая страшная драма Гамлета в том, что его все-таки вынуждают убивать. Его заставляют принять условия, по которым живут все остальные. Гамлет в финале действует — берет отравленную рапиру Лаэрта, насильно вкладывает ему в руку свою. На самом деле это над ним, над Гамлетом, совершили насилие — короткое, единственное и последнее.
Человек не может, не должен быть убийцей— вот еще одна простая мысль спектакля.

Но как же страшно устроено все вокруг, если самого прекрасного, идеального человека все же заставляют убийцей стать. Нет выхода. Нет его нигде — ни в самых высоких размышлениях, ни в попытках отгородиться от мира, уйти в себя…

Он идет на поединок с Лаэртом, думая не о мести и не о смерти короля, скорее — о своей собственной и о том, как ее надлежит встретить. С этой сцены его самочувствие резко меняется.

Были сомнения, было желание докопаться до истины — сейчас все куда-то ушло, и все стало простым, проще нельзя… Прежде чем все смешается в фантасмагорическом хаосе и королева упадет со ступенек головой вниз, а по ней, через нее, чуть ли не топча ее ногами, забегают в панике придворные, — действие остановится, замрет еще на минуту. Это когда Гамлет после удара Лаэрта повернет голову к плечу и увидит пятно, расплывающееся на белой рубашке.

Вот тут, именно тут, он понимает все, до самого конца. Как-то странно холодеет и застывает его лицо. То ли это предсмертный холод, то ли холод принятого решения, но перед нами с этой минуты уже другой Гамлет. Чтобы убить другого человека, ему, Гамлету, нужно убить человека в самом себе. Тот, кто пошел на Лаэрта, проткнул его шпагой, потом таким же механическим и точным ударом смертельно ранил короля и еще, опрокинув этого короля на поваленный трон, насильно влил ему в рот остатки яда из кубка, тот, кто перешагивал через мертвую мать, не глядя на нее, был уже не Гамлет. До сих пор мы все время видели его лицо и следили за живой игрой мысли на нем. Теперь нет ни лица, ни мысли — он стоит, бегает, убивает спиной к нам, тоже как некая механическая сила.

Он поворачивается лицом только перед самой смертью, как бы возвращаясь к себе, к нам, к Горацио и еще к кому-то невидимому, там, в вышине, кого он зовет и приветствует последним движением протянутой вверх руки.

Из кн.: Крымова Н. Имена. М., 1971.

Лит.: Пенса В. Труд и талант в творчестве актера. М., 1972;

Бачелис Т. Связь времен.— Театр, 1956, № 1;

Каск К., Тормис Л., Паалма В. Эстонский театр. М., 1978

Театральный календарь на 1983 г. Л., 1982.

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---