К 215-летию русского литератора и поэта Нестора Кукольника

Нестор Васильевич Кукольник родился 8 сентября 1809 года в Петербурге

Кроме несомненного и блестящего беллетристического таланта, у г. Кукольника есть и поэтическое чувство и дар изобретения, в известной степени.
В. Г. Белинский

Будущему литератору исполнилось шесть лет, когда его отец, известный профессор-правовед, присутствовал на знаменитом открытом экзамене царскосельских лицеистов. Не исключено, что отец в виде наставления рассказал сыну о юном поэте, покорившем сердце Державина. Отцу прочили ректорство в Университете, но он уехал в Нежин, где стал директором гимназии, в которую и поместил сына.

Нестор Кукольник сразу прослыл среди своих товарищей (в их числе был Гоголь) «ученым студентом». Он свободно владел французским, немецким, итальянским языками, сочинял по-французски стихи для ставившихся на гимназической сцене пьес Коцебу. Здесь у него выработалась привычка быть на первых ролях — все годы учения он лучший ученик гимназии, первым учеником он ее и окончил; даже в гимназических спектаклях у него главная роль — Митрофанушка в фонвизинском «Недоросле».

Летом 1831 г. Кукольник приезжает в Петербург и в 1833 г. издает первую книгу: «Торквато Тассо. Большая драматическая фантазия в стихах. Сочинение Н. К. (Писана в 1830 и 1831 гг.)». Эту романтическую «фантазию» позднее назовут «лучшим и самым задушевным произведением» Кукольника. Но и современники оценили ее по достоинству: Кюхельбекер назвал ее «одним из лучших перлов нашей поэзии, очень небогатой творениями, которые бы могли сравниться с фантазиею Кукольника» и «лучшей трагедией на русском языке». Правда, тут же начались и преувеличения: Кюхельбекер поставил «Тассо» выше «Бориса Годунова» Пушкина, а Сенковский назвал Кукольника «юным нашим Гете». «Первый ученик» мог убедиться, что и после гимназии он по-прежнему идет первым. Незамедлительно последовали новые «подтверждения» тому.

15 января 1834 г. в бенефис В. Каратыгина на сцене Императорского Александрийского театра давалась новая драма Н. Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла». Публика чуть ли не криками «ура» сопровождала патриотическую пьесу о приходе к власти династии Романовых (впрочем, не присутствие ли на премьере самого императора подогревало энтузиазм зрителей?). После премьеры Николай I призвал к себе автора и дал ему немало прямых указаний по переделке пьесы, которые были с благоговением приняты к исполнению. Первое издание нашумевшей пьесы было мгновенно распродано и тотчас же выпущено второе.

У Кукольника оказалось поразительно легкое перо. Одну за другой он выпускает в свет драмы и драматические фантазии в стихах из итальянской и русской истории: «Джакобо Саназар» (1834), «Роксолана» (1835), «Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский» (1835). Последняя драма—единственная из книг Кукольника, имевшаяся в библиотеке Пушкина. Любители исторической экзотики, бурных страстей и неистовых патриотических клятв в литературе и на сцене с восторгом читали «фантазии» Кукольника или внимали им из зрительного зала.

Но было у Кукольника и другое— менее звучные, но с большим вкусом и чутьем к национальной истории, народному быту и языку написанные прозаические повести из эпохи Петра I: «Сержант Иванов», «Два Ивана, два Степаныча, два Костылькова», повесть о русском музыканте «Максим Созон-тович Березовский». Было понимание настоящего искусства, которым он делился с читателями на страницах издававшихся им «Художественной газеты» (1836—1837) и «Иллюстрации» (1845 —1847). Было, наконец, тонкое понимание музыки и законов музыкально-поэтического творчества: кому не знакомы «Дорожная песня», «Жаворонок», романс «Сомнение», написанные двумя закадычными друзьями — Глинкой и Кукольником.

Но привычка быть первым не давала покоя Кукольнику: он торопился написать побольше, выказать себя погромче. Незамысловатые повести и рассказы из народного быта чередуются с псевдонародными драмами и историческими романами. Литературные вкусы меняются, и Кукольник не успевает осмотреться, вдуматься, вчувствоваться в новое. А тут еще долгая служебная командировка, Кукольник ездит по провинции и с 1847 по 1856 г. оказывается выключенным из литературной жизни. Правда, в 1851 —1852 гг. Кукольник выпускает 10-томное собрание своих сочинений, но оно не имеет успеха, а только очевиднее показывает, что «первый ученик» сдал свои позиции.

По возвращении в Петербург Кукольник получает отпуск за границу, а затем уходит в отставку и навсегда поселяется в Таганроге. Это была отставка и из литературы. Нет, он не перестал писать, он печатается, но его почти не читают; он как бы не существует в литературе. Тогда Кукольник берет свое на поприще общественной деятельности: он становится гласным городской думы, пишет обличительные корреспонденции в столичную газету, разоблачает злоупотребления местных властей, а незадолго до своей смерти, в 1868 г. добивается строительства для Таганрога железной дороги. Быть может, это и не такой уж плохой конец для изжившего себя в литературе писателя — иному нравятся морские пейзажи, застывшие под кистью Айвазовского, а иному он дорог как создатель железной дороги в Феодосию. Впрочем, хорошо чувствовавший книжную конъюнктуру А. С. Суворин в 1880—1900-х гг. то и дело издавал исторические повести Кукольника, а журнал для солдатского чтения «Досуг и дело» исправно печатал их в 1880-х гг.

Белинский, трезво оценивший в 1847 г. достоинства и недостатки сочинений Кукольника, назвал его «Сумароковым нашего времени». Как, по мнению Белинского, Сумароков был не в меру превознесен своими современниками, а потом не в меру унижен потомками, так Кукольник был объявлен первым драматургом на Руси, не в меру захвален и потерял ясность самооценки, критическое чутье к свершенному. А это и потеря первенства в литературе. И все же — вслушаемся: «Между небом и землей песня раздается…»

В. Сажин

 

Памятные книжные даты. М., 1984.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---