110 лет со дня рождения советского режиссера Бориса Равенских

27 июня исполняется  110 лет со дня рождения советского режиссера Бориса Ивановича Равенских (1914-1980). К этой дате публикуем очерк о работах замечательного советского режиссера. 

После окончания режиссерского факультета Ленинградского института сценических искусств (1935) Б. И. Равенских поступил в Театр им. Вс. Мейерхольда, где работал ассистентом режиссера вплоть до его закрытия (1938).

В 1940—1950-е годы Равенских ставил спектакли во многих московских театрах. Среди них наибольшую известность получила «Свадьба с приданым» Н. Дьяконова (Театр сатиры, 1950).

Выдающимся достижением режиссера явилась постановка пьесы Л. Толстого «Власть тьмы» на сиене Малого театра (1956) с И. Ильинским в роли Акима.
В течение десяти лет (1960—1970) Б. И. Равенских возглавлял Московский драматический театр им. А. С. Пушкина. Его наиболее значительные работы в этом театре: «Поднятая целина» по М. Шолохову (1964). «Метель» Л. Леонова (1967), «Драматическая песня» Б. Равенских и М. Анчарова по роману Н. Островского «Как закалялась сталь» (1971 ).

В последствии народный артист СССР Борис Иванович Равенских — главный режиссер Малого театра (1970-1976).

 

Борис Иванович Равенских о работе над спектаклем «Власть тьмы» (1956)

…«Власть тьмы» — для меня спектакль очень дорогой, очень личный, даже, если так можно сказать, биографический. Драма Толстого глубоко взволновала меня, задела за что-то заветное, выношенное, важное. Словно услышал я голос из моего детства, нахлынули воспоминания и встали передо мной картины русской деревни, бескрайние цветущие луга, серебристая рожь в лунном свете, и песни, протяжные русские песни, то щемяще-тоскливые, то раздольные. ..И я понял, что должен поставить эту пьесу, поставить так, как я чувствую ее, как я ее слышу, как понимаю ее. . .

Меня упрекают, что в спектакле, который должен был показать власть тьмы, слишком много света и красок, что он слишком красив. Да, мы искали эту красоту, искали. . . внутреннюю красоту русских характеров, искали выражение ее во всем — в том числе во внешнем облике наших героев. Еще Репин заметил: как не станет русский мужик — все красиво, не налюбуешься. И я действительно любовался и статной, живописной в каждом своем изгибе фигурой простого русского парня Никиты — Доронина, и вольной статью порывистой в своей страсти Анисьи — Чуваевой, и дерзким разгулом чувств Акулины — Долматовой, и хрупкой прелестью Анютки — Блохиной. Вместе с И. Ильинским и М. Жаровым старались мы раскрыть и донести чистоту чувств, поэзию национальных характеров Акима и Митрича. Вместе с Е. Шатровой стремились уйти от традиционного типажа злодейки в образе Матрены. Даже изможденный страданиями Петр виделся мне просветленным и мудрым, обретшим перед лицом смерти высокую силу духа. Нам с Б. Горбатовым хотелось, чтобы в сцене прощания с Никитой Петр отрешился от личных счетов и обид, чтобы, уходя из жизни, он как бы завещал Никите не только свое хозяйство, но и свою любовь к родной земле, к родным просторам России. «Все знаю, все, понимаю и прощаю все — только береги и люби то, что полито потом народа и добыто его трудом», — как бы говорит здесь Петр.

Он умирает, как умирает мужик в «Трех смертях» Толстого, как умирают русские мужики в рассказах Бунина, — беззлобно, по-мудрому просто, не дрогнув и словно бы поднявшись до постижения смысла бытия. Вот, к слову сказать, почему здесь музыка и почему звучит она здесь, как торжественный хорал.

И не верно, что для такого решения нет оснований во «Власти тьмы». Возьмите Шестую симфонию Чайковского. Она может быть сыграна как реквием, как скорбное повествование об угасании жизни, а может зазвучать патетической поэмой о том, как человек вступил в борьбу с самой смертью и как, не сдаваясь, бушевала в нем жизнь. . . Разве не может драма Толстого рассказать о всесилии правды и совести, о вечном стремлении человека к хорошему, о том, что нет такой силы, которая способна растоптать великую духовную стойкость русского народа…

Из ст.: Б. Равенских. Право идти своим путем. — «Театр», 1957, № 7.

О спектакле «Драматическая песня» в постановке Б. Равенских

Инсценировка Б. Равенских и М. Анчарова написана «на тему» Николая Островского. Спектакль освобождает материал романа от будничности, стремится к открытой и захватывающей поэзии, к поэтическому ощущению времени и его героев.

Да, на сцене возникает мир образов, идей и чувств произведения Н. Островского, проходит «жизнь целого поколения», стоявшего у колыбели новой действительности и обозначившего ее рождение беззаветным своим героизмом,— но это не сценическая иллюстрация. Жизнь здесь рассматривается сквозь особую, театральную оптику, сплавляется, спрессовывается в тщательно отобранные из романа эпизоды, у каждого из которых свой особый ритм и настроение, свой особый вклад в общую для всего спектакля поэтическую тему. Резкое, контрастное чередование этих эпизодов, сущность которых ясна до такой степени, когда каждому можно подобрать раскрывающее его смысл название, заставляет вспомнить знаменитый «монтаж аттракционов» Эйзенштейна (и вообще — технику воздействия кино на зрителя), а в чем-то напоминает метод построения спектаклей учителя Равенских — Вс. Мейерхольда.

Да, на глазах у зрителя легендарный Павка Корчагин, говоря словами его друга и наставника, большевика Федора Жухрая, «проходит грамоту» классовой борьбы и революции, духовно мужает в испытаниях гражданской войны и трудового героизма, идет навстречу главному своему подвигу — победе над трагедией слепоты и неподвижности. Но спектакль не претендует на последовательное раскрытие психологического процесса, он стремится передать его масштаб, его внутреннюю значительность, его высокий исторический смысл в тех избранных и, с точки зрения театра, наиважнейших моментах, которые определяют рождение в герое Островского общественной личности, бойца революции, настоящего коммуниста.

Здесь, в этих свободно скомпонованных эпизодах (иной укладывается в романе всего в несколько строк), формируется и ярко театральный стиль спектакля Равенских, в котором взяты на учет и щедро используются, кажется, все мыслимые краски поэтической театральной палитры. Здесь вместе с тем совершается неуклонное и зримое «восхождение» от раскрытия конкретного человеческого характера, шероховатой и трудной индивидуальной судьбы к широкому, масштабному, ясному осмыслению того, что случилось с Николаем Островским, что сумел вложить он в свой рассказ о простом рабочем парне Павке Корчагине. Здесь, наконец, возникают и ширятся две самостоятельные и неразрывные одна от другой темы, от начала до конца спектакль проникающие,— темы России и партии…

Из ст.: Андрей Якубовский. «Драматическая песня». — «Театр», 1971, № 8.

Лит.: В. Шитова, Вл. Саппак. Чем люди живы… — «Театр», 1957, № 4;

Нина Велехова. Режиссер Борис Равенских. — «Театр», 1963, № 10;

Т. Забозлаева. Черты режиссерского стиля. — «Театр», 1969, № 3.

Театральный календарь на 1974 год. М., 1973. 

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях

Это интересно:   150 лет со дня рождения грузинского драматурга и театрального деятеля Шалвы Дадиани

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---