115 лет великой итальянской актрисе Анне Маньяни

7-го марта исполняется 115 лет со дня рождения одной из самых великих итальянских актрис современности — Анны Маньяни (1908-1973). Этот очерк прежде всего посвящен не ее киноработам, а творчеству замечательной итальянской актрисы в театре. 

Анна Маньяни — великая трагическая актриса нашего времени. Театр был для нее огромной, но так и не воплощенной до конца любовью: в историю итальянского искусства она вошла главным образом как актриса кино. Лишь в последние годы жизни она создала свою труппу и гастролировала с ней по всей Италии.

Творческая деятельность А. Маньяни началась в середине 1920-х гг. в провинциальном театре В. Чимаре. Затем она пришла в варьете. 1940-е гг.— начало ее кинематографического триумфа, связанного с утверждением неореализма. Список театральных ролей актрисы, особенно в сравнении с кино, невелик: Анна Кристи в одноименной пьесе О Нила, Майя в пьесе Джантильи, Пина в «Волчице» (по Верге), ану-евская Медея.

Т. Уильямс написал для Анны Маньяни пьесу «Татуированная роза» и посвятил ей слова: «МАНЬЯНИ! Я пишу это имя большими буквами и ставлю знак восклицания, потому что таков ее стиль. Это происходит не намеренно, и это нельзя объяснить именем или легендой. Просто она редкая индивидуальность. В переполненной комнате она может сидеть молча, но каждый чувствует предгрозовое напряжение ее присутствия. Именно этот феномен исходящей от живого человека энергии рождает величайшее актерское искусство нашей эпохи». она великодушно позволяет совершать окружающим. Анна Маньяни наделила своих героинь собственной жизненной силой. Но в них живет и нечто большее — сила народа, которому принадлежат эти женщины.

…Проза обыденности никогда не надоедала актрисе. Не потому, что другие области человеческого существования были ей мало знакомы,— она хорошо знала и их. Но житейские положения, естественность и непреложность обязательств людей друг перед другом — жены перед мужем, детей перед родителями, родителей перед детьми, соседей перед соседями— вдохновляли ее творческую фантазию, будили воображение, высвобождали темперамент, за который итальянцы прозвали ее — вулкан. Даже экспансивному итальянскому народу накал ее чувств и действий представлялся феноменальным…

Анна Маньяни сыграла, как зажатые страхом, иссушенные нищетой, подавленные бесправием силы народные вырвались и бушуют, радуются и плещут на свободе.

Руки Маньяни… Хлопнула на плитку сковороду, подолом утерла нос ревущему малышу, швырнула на огонь кусок чего-то, влепила подзатыльник нашкодившему отпрыску, повязала бантик другому, с грохотом обрушила в тазик груду грязной посуды, подбоченясь, обернулась и, потрясая ладонью перед носом насупившегося мужа, прочитала короткую, отнюдь не теоретическую лекцию о расторопности.

Монологи Маньяни… Театрализованные тирады, обращенные не только к собеседнику, но и к свидетелям-зрителям, даже если таковых нет. Шквальные фейерверки насмешек, громовые обвалы брани, оглушительные залпы восторгов, кипящие гейзеры самовосхвалений.

Походка Маньяни… Будто не движение к цели, а победа над пространством, которую она великодушно позволяет совершать окружающим. Анна Маньяни наделила своих героинь собственной жизненной силой. Но в них живет и нечто большее — сила народа, которому принадлежат эти женщины.

Актриса играла неисчерпаемость, бесконечность этой силы. Любимый, главный ее мотив — мотив материнства — обретал у Маньяни такое богатство психологических нюансов, непредвиденных откликов, такую сочность, такой масштаб, что, не переставая характеризовать конкретное лицо, давал начало некоей второй реальности. Из хлопотливой, суетной и любящей матери какой-нибудь девчушки с крысиной косичкой или нудно хныкающего мальчугана героиня Маньяни становилась как бы праматерью человечества.

Из ст.: Рубанова И. Актриса на все времена.— Сов. экран, 1975, № 19.

Анна Маньяни в роли Пины («Волчица» Верги)

…Роль эта огромной трудности. Достаточно малейшего нарушения строгости рисунка, и все обернется нестерпимой пошлостью. Стареющая женщина, склоняющая мужа своей дочери к любовной связи. Какую трагическую правду можно извлечь из этой сомнительной ситуации?..

В спектакле существует великолепная сцена. Пина, после насмешек и улюлюканья мужчин, после косых, сердитых взглядов баб, после грубого отказа Нанни, жениха ее дочери, танцевать с ней, сжалась, сгорбилась, ее голос перешел в глухое бормотанье, черные волосы густыми прядями сникли и закрыли лицо. Она без сил опустилась и зарылась в стог сена, был виден только крутой, темный изгиб ее спины… Так недвижимо она лежит долгое время и порывисто дышит. Крестьяне уходят. Только Нанни остался сторожить поле и укладывается спать в большую плетеную корзину. Но вот Пина поднялась, вытянулась во весь рост,— оказывается, у нее молодая стройная фигура. Легким движением руки она, словно черный полог, отодвинула волосы, и открылось лицо — строгое, худое и глаза — огромные, пылающие, черные глаза византийской иконы. Будто надышавшись запахов скошенных трав, она прикоснулась к целительным силам земли. Нанни поднялся. Теперь перед ним стояла уже не нищенка, вымогающая ласки, а женщина, охваченная каким-то непонятным вдохновением, какой-то непобедимой силой жизни…

Вспоминается вторая, сильнейшая сцена в спектакле. Пина решает, отдать ли ей свою дочь за Нанни или отказать ему. Она сидит на земле, высоко подняв голову, глядит прямо перед собой и думает. Актриса выдерживает огромную паузу, паузу в две-три минуты. И мы не можем оторвать взора от этого лица. И думаем вместе с ней: кто эта женщина, почему так скорбно и величественно ее лицо, почему так пылают ее глаза? И неожиданно узнаем в ней что-то сходное с трагическими чертами героев Врубеля. Люди, не нашедшие нити жизни, сломленные, израненные, но сатанински гордые и жадные до счастья. Люди, презревшие мораль, покой и благополучие, изгои и мятежники.

Разве не входит в их семью Волчица Анны Маньяни?

Из кн.: Бояджиев Г. От Софокла до Брехта за сорок театральных вечеров. М., 1969.

Лит.: Соловьева И. Кино Италии. М., 1961;

Феррара Д. Новое итальянское кино. М., 1959;

Шершова А. Анна Маньяни.— В кн.: Актеры зарубежного кино. Вып. 5. М., 1970;

Мар Н. Люди, которых я слышал. М., 1973.

Театральный календарь на 1983 г. Л., 1982.

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях

Это интересно:   115 лет со дня рождения якутского советского режиссера и актера Василия Местникова

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---