Из сборника статей о Викторе Карловиче Монюкове «НА ТО И ПАМЯТЬ НАМ ДАНА»
ЕВГЕНИЙ КИНДИНОВ «ИЗ «СЕМЕЙНОГО АЛЬБОМА»»… Читать ранее
Читать далее… АВАНГАРД ЛЕОНТЬЕВ «СКВОЗЬ ПАЛЬЦЫ»
Юрий Рашкин «Большая удача»
(глазами учеников)
Закончив школу с золотой медалью, я имел право быть принятым в нетворческие вузы без экзаменов. Я поступил в МГУ на мехмат и в параллель в Школу-студию МХАТа.
Монюков меня принял, и я, проучившись месяца три, вернулся в МГУ. Легкомысленно мотался, прозанимался там месяц и снова пришел к Виктору Карловичу проситься обратно. А он просто-напросто сказал: «Я рад этому, потому что ты никогда математиком не будешь, я вижу по глазам твоим, ты совершенно другой человек. Тебе, может быть, очень поможет то, что ты занимался в школе математикой, поскольку есть закваска к более или менее логическому мышлению. Жизнь может выстроиться таким образом, что ты станешь режиссером». Так и получилось. Я отработал десять лет в «Современнике», потом еще в Ленинградском театре комедии, и, приехав в Москву, закончив высшие курсы при Госкино, в результате стал режиссером. То есть он тогда уже все предвидел. В этом проявлялось его интуитивное ощущение людей, которых он набирал на свой курс… Он был, конечно, одним из самых лучших педагогов Школы-студии. В нем соединялись рациональность и невероятная интуиция, образованность. Конечно же еще и то, что он — Виктор Карлович Франке, эта немецкость, которая в нем сидела, многое давала и в осмыслении жизни, и в логическом понимании людей, приходящих на курс. Соединение логики и эмоциональности. Он же был невероятно влюбчивым человеком.
Он человек ярче сам по себе, чем его можно описать. Есть еще одна любопытная вещь, и это касается не только Виктора Карловича, а вообще педагогов нашего курса, да, наверное, всех педагогов Школы-студии. Они никогда не позволяли, чтобы о них подумали как о своего рода памятниках, то есть они были невероятно легки, свободны и просты в общении. И тот же Виктор Карлович, очевидно, первый, кто решил собирать нас у себя дома. Все вместе сидели и выпивали, но это никогда, ни разу не перешло в пьянку, это всегда было продолжением творчества, это был кайф от общения, от чтения стихов, каких-то отрывков, от воспоминаний, эмоций… И с нашей стороны никогда не переходило в амикошонство. Всегда соблюдалась грань — студенты и педагог. В то же время он звал к себе домой именно для того, чтобы лучше понять нас и чтобы мы его поняли. Потому что за четыре года, которые мы вместе проживали, возникало взаимопонимание, из которого что-то выстраивалось, он и сам менялся, общаясь с нами, и мы менялись. И за это ему великое спасибо.
Курс у нас был просто замечательный, в чем проявилась его проницательность при наборе. С нашим курсом произошла большая педагогическая удача. Мы дружны до сих пор. Редкий случай, и не только в театральном мире. Например, на день моего 60-летия Ира Лаврентьева прилетела из Лос-Анджелеса, чтобы поздравить меня. Костя Смирнов, теперь уже отец Константин, приехал из Питера. И опять же это заслуга Монюкова, как мне кажется, никто никому не навредил в этой жизни. Он привил нам ощущение порядочности и чистоплотности во взаимоотношениях, корректности. И приучил к умению, где нужно промолчать, не выступать сразу с эмоцией какой- то, а немного поразмышлять. В то же самое время у нас есть чувство локтя, плеча. В любой момент каждый из нас может позвонить однокурснику и обратиться со своими проблемами, сколь бы трудными они ни были. Сейчас весь курс объединил свои усилия вокруг Коли Караченцова. Причем это искренне, это желание помочь и Коле, и Люде, его жене, чтобы он «вылез». Практически все однокурсники через день навещают его в реабилитационном центре у Шкловского, где он сейчас находится. А сам Коля, это просто фантастика, на глазах «поднимается», помогая себе. И в этом проявляется черта, привитая Монюковым. Например, бывают пациенты, которые приходят к врачам и говорят: «Ну, лечите меня», а есть люди, которые пытаются сами себя вытащить за шкирку из создавшейся ситуации. Именно этому и научил Монюков в профессии, не ждать режиссера: «Ну-ка, рассказывай мне, как нужно сыграть». Нет, надо находить собственные пути. Вот это, наверное, тоже одно из его основных педагогических качеств — заставить человека разбередить себя, настроить на работу.
База, заложенная Виктором Карловичем, проявляется абсолютно во всем. Эта база существует в так называемых общеобразовательных предметах. Он мог отчислить студента в большей степени за то, что тот не посещает лекции Симолина, Белкина, Зися, по другим общеобразовательным предметам, чем, если студент, допустим, самый талантливый пропускает актерское мастерство. То есть для него важна была образовательная сторона дела. Он воспитывал актера-интеллигента. И, безусловно, во всем по жизни чувствуется его присутствие. По себе знаю.
То, что я, снимая фильмы, внутренне часто советуюсь с В.К. Монюковым, это факт. Сколько раз мы об этом говорили с Колей Караченцовым! А сам Коля рассказывал, что Виктор Карлович, которого он считает первым и главным своим наставником в профессии, как-то предложил ему перехватить эстафету, придти преподавать в Школу-студию. На тот момент Коля хотел много играть. Но, говорил он, осознание того, что может что-то дать студентам, существует в нем, и, когда режиссирует или делает спектакль, понимание этого питает его, дает внутреннюю свободу.
Виктор Карлович возил наш курс в Ленинград. Мы просто гуляли по всем пушкинским местам вместе с ним. И про Пушкинские Горы и про Гейченко знаем от Монюкова, ведь пришли мы все ребятишками серенькими. Как Абрам Александрович Белкин, преподаватель по русской литературе, говорил: «Ну, прочитал я ваши сочинения… Теперь будем учиться думать». И не случайно, что на нашем курсе училось огромное количество ленинградцев, половина курса. Более того, потом Виктор Карлович давал рекомендации в ленинградские театры, чтобы там приняли.
Многим своим выпускникам он помогал устроиться в театр. А еще, может показаться парадоксальным, но исключая кого-то по серьезным мотивам со своего курса, Виктор Карлович давал рекомендацию, не оставлял человека в беде, а передавал в надежные руки. И они потом заканчивали в других театральных вузах. Например, у нас на курсе был студент Андрюша Светлов; родился он в Севастополе и никак не мог преодолеть южный говор, хотя человеком был очень способным. Виктор Карлович «терпел» это года полтора, а потом дал ему рекомендацию. Андрей завершил свое образование на Украине и до сих пор успешно работает в Севастопольском театре.
Виктор Карлович научил нас смотреть фильмы и спектакли. Это своего рода определенная школа. Как он говорил: «Ходите как можно чаще, смотрите, смотрите, пока есть время». «Читайте как можно больше, потом будет некогда» — это его любимые фразы. После просмотров он устраивал обсуждения, дискуссии, выясняя, как мы поняли, прочувствовали просмотренный спектакль. И это тоже была колоссальная актерская школа.
Он научил нас любить поезд «Красная стрела». Потому что сам любил ездить в Ленинград. И говорил всегда: «Только старайтесь ехать в «Красной стреле», там атмосфера другая, актерская публика. Общайтесь». Ведь тогда, как правило, на съемки и обратно актеры ездили именно этим поездом. Опять же общение через настроение в дороге, и сейчас уже выстраивается некий образ — поезд, локомотив Монюков двинул, так он и едет потихонечку.
В те времена ему не давали быть хорошим администратором. У него имелись уже представления о совершенно другом театре. Он был далеко впереди, а жизнь не позволяла садминистрировать так, как он мыслил.
Когда мы пришли смотреть спектакль «Дом, где мы родились», он разбередил нас. Виктор Карлович — режиссер эмоции. Да, он педант, он логичен, а сейчас я понимаю, он очень эмоциональный режиссер. Режиссер нерва. Это было видно на спектакле. И хотя там играли опытные мхатовские актеры Зимин, Топчиев, Губанов, на нас особое впечатление произвела игра Киры Николаевны Головко, нашего педагога. Тогда весь курс был влюблен в нее, и это тоже заслуга Виктора Карловича. Он сумел через женщину, актрису, которая не слишком много была занята в театре, показать, что она замечательная актриса, замечательная женщина и замечательный человек. Вот вам актриса, которая может здорово играть!
Сам выбор пьесы «Третья сестра» драматурга П. Когоута, по которой был поставлен спектакль, стал по тем временам поступком, не вписывающимся в нашу действительность. Добиться, чтобы ее поставили! Еще до чешских событий ее автор был неокоммунистом, изгоем с точки зрения нашего государства. И постановка «Третьей сестры» на сцене театра, где существовала «Третья патетическая»… Вдруг появился человеческий характер, с человеческими взаимоотношениями, с болью — здорово!
Прелесть его режиссерского таланта, скорее всего для меня, в нахождении боли человеческой, боли сидящего в зрительном зале и как в эту боль попасть артисту. Возвращаясь к пьесе «Третья сестра»
П. Когоута: это же надо было почувствовать, что зрители, приходящие в театр, хотят чего-то теплого, человеческого. И потом, его небоязнь быть современным по сути, не выпендриваясь, то есть не штучками, не приемами, не прыжками и трюками, а даже в нахождении пьес.
Например, постановка «После грехопадения» А. Миллера была вообще нонсенс. И мы возвращаемся к степени образованности: ведь это надо было знать в то время о существовании, например, такого автора, как А. Миллер, и понять, что это может быть интересно зрителям, живущим в России, суметь прочувствовать боль общечеловеческую.
В 90-е годы, годы перестройки, у нас заговорили о новом мышлении. К сожалению, поговорили — и только…
Думаю, людям достаточно образованным, честным, порядочным перестраиваться ни к чему.
Вот за это Виктору Карловичу низкий поклон и огромное спасибо.
ЕВГЕНИЙ КИНДИНОВ «ИЗ «СЕМЕЙНОГО АЛЬБОМА»»… Читать ранее
Читать далее… АВАНГАРД ЛЕОНТЬЕВ «СКВОЗЬ ПАЛЬЦЫ»
Из книги:
НА ТО И ПАМЯТЬ НАМ ДАНА…: сборник статей о театральном педагоге В.К. Монюкове. Владимир, 2008. Составители Надежда Васильева, Александр Курский. Под редакцией Бориса Михайловича Поюровского.
Сборник статей, посвященный выдающемуся театральному педагогу, режиссеру Виктору Карловичу Монюкову (1924-1984), составлен из воспоминаний учеников, коллег и людей, близко его знавших. Публикуются материалы, связанные с творческими командировками В.К. Монюкова в ФРГ, в Финляндию, в Чехословакию. Представлены некоторые его выступления и публикации. Книга сопровождается большим количеством фотографий.
Эта книга — признание в любви, долг памяти, взгляд в будущее.
Большая благодарность авторам сборника воспоминаний Александру Курскому и Надежде Васильевой за разрешение разместить на нашем сайте главы из этой замечательной книги, а также за всю оказанную ими помощь.
Из сборника статей о Викторе Карловиче Монюкове «НА ТО И ПАМЯТЬ НАМ ДАНА»
ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ