27 июля (16 июля по ст. ст.) 1784 года в Москве в старинной дворянской семье родился Денис Васильевич Давыдов
Партизанские подвиги 1812 г. доставили Денису Давыдову европейскую славу. Удачные «налеты» его на поприще словесности также хорошо известны.
Не всем, однако, знаком Денис Давыдов-читатель.
Приехав в Петербург и вступив в службу, шестнадцатилетний Денис Давыдов отправился к своему двоюродному брату Александру Михайловичу Каховскому (дяде будущего декабриста, успевшему в 1799 г. побывать в заточении за участие в подпольном смоленском офицерском кружке). Тот встретил его язвительными насмешками и упреками: «Что за солдат, брат Денис…, который не надеется быть фельдмаршалом! А как тебе снести звание это, когда ты не знаешь ничего того, что необходимо знать штаб-офицеру?» «Самолюбие Давыдова,— рассказывает сам поэт в написанной от третьего лица автобиографии,— было скорбно тронуто, и с этого времени, гонимый словами Каховского, подобно грозному призраку, он не только обратился к военным книгам, но пристрастился к ним так, что не имел уже нужды в пугали-щах, чтоб заниматься чтением». Интересуют юного Давыдова и произведения изящной словесности: его ранние стихотворные опыты явно изобличают знакомство с французской литературой. Заметно в них и внимание к стихам русских сентименталистов Карамзина, Дмитриева…
К концу 1810-х гг., после Отечественной войны, Денис Давыдов, снискавший себе славу отчаянного кутилы и рубаки, поклоняющегося и в поэзии и в жизни только Марсу, Вакху и Венере, неожиданно обретает небывалую дотоле серьезность. Друзья Давыдова удивлены. Поэту А. Ф. Воейкову весьма странным кажется изменение книжных пристрастий партизана, появление на его полке сочинений иностранных философов вместо легкомысленной поэмы В. Л. Пушкина «Опасный сосед».
Сам Давыдов пишет в это время другу: «Ко мне прислали на тысячу руб. книг. Я теперь весь зарыт в них… Время много под руками, давай учиться…» Далее он сообщал, что читает конституционные теории Бенжамена Констана и Бентама, книги Сея по политэкономии и Бусмара по фортификации, советует приятелю тоже выписать собрание сочинений Констана и четырехтомный сборник документов о политической борьбе во Франции. Находившегося в Варшаве П. А. Вяземского Давыдов просит присылать всякого рода «запрещенные книги» и спрашивает: «…нет ли у тебя нового романа «Jean Sbogar»?» (знаменитое творенье Шарля Нодье было анонимно издано в Париже в 1818 г., приписывалось то Байрону, то Констану и перед тем, как оказаться в руках Татьяны Лариной, наделало в России немало шума; любители платили большие деньги лишь за право прочтения).
В письмах поэта-партизана можно встретить суждения (и иной раз весьма тонкие) о произведениях Пушкина, Вяземского, Жуковского, Языкова, Хомякова, об альманахе «Новоселье», журнале «Библиотека для чтения», «Литературной газете». Поселившись в Москве, он стремится стать членом Английского клуба, «не для игры в карты или на бильярде, а единственно для чтения журналов и газет, которых сей Клуб выписывает вдоволь» (ЦГИА, ф. 660, on. 1, ед. хр. 108, л. 4). Уезжая в Симбирскую губернию, в свое имение Верхняя Маза, Давыдов подписывался на множество журналов (иногда на 1000 руб., что, по его собственному мнению, было «уж чересчур бессовестно для человека, приехавшего в деревню на экономию, но что делать?»).
Однако при всем разнообразии читательских интересов прославленного партизана (способного, например, выписать и с любовью изучать «кипы гомеопатических книг») главное в этих интересах все же определялось его биографией. Узнав, что принадлежащий его московскому приятелю А. Я. Булгакову экземпляр «Записок» Наполеона находится в Петербурге, Денис Давыдов умоляет: «…сделай милость, выпиши его оттуда… пиши, пиши, бранись, требуй ради Бога и доставь мне этот экземпляр. Поверить не можешь как меня одолжишь» (ОР ГБЛ, ф. 41, к. 76, ед. хр. 30, л. 8 об.). Считая себя всецело принадлежащим эпохе Наполеона, Давыдов тщательно изучал книги, посвященные великому полководцу: его переписку, мемуары и монографии о нем.
Денис Давыдов ценил не только внутреннюю, содержательную сторону книги, но был взыскателен и к ее внешнему виду. «Благодарю тебя за присылку «Памятной книжки»,— писал он в январе 1823 г. А. А. Закревскому.— Я ее показываю как типографическое чудо, и истинно нельзя надивиться прелести букв— не хуже Дидота» (ЦГИА, ф. 660, on. 1, ед. хр. 107, л. 178). Упоминая фамилию клана известных французских печатников Дидо, поэт-партизан демонстрирует серьезный интерес к книжному делу. Приступая к изданию своей книги «Разбор трех статей, помещенных в записках Наполеона» (М., 1825), он хочет напечатать 100 экземпляров из 1200 на веленевой английской бумаге и просит, чтобы «литеры были самые лучшие», «к тому же печатание будет у Меня под глазами и это не последнее наслаждение». Издавая свой единственный прижизненный сборник стихотворений (1832), Денис Давыдов радуется, что книга будет отпечатана в московской типографии Августа Семена «недавно отлитыми буквами и весьма красивыми». И хотя получилась очень изящная книжечка, поэт недоволен: «…нет, как ни говори и как ни люби нашу матушку Белокаменную, но она весьма отстала от Петербурга даже и в красоте книгопечатания; вкусу нет! Я думал, что Семен лучше всех дело сделает, но Семен, как Селива-новский, а Селивановский, как наборщик Синодальной типографии. Впрочем, я сам виноват, такие дела не препоручают другим, а требуют надзор хозяина. Будь я в Москве, то издание было бы красивее…» Как видим, требования Давыдова к книге поистине библиофильские.
Особенно он ценит книги с авторскими надписями, не стесняется напоминать друзьям-литераторам о присылке таких экземпляров. Например, пишет автору «Описания похода во Францию в 1814 году» (ч. 1—2. Спб., 1836) А. И. Михайловскому-Данилевскому: «Мог бы сейчас же послать… в книжную лавку и взять это произведение, но я хочу его иметь от самого сочинителя с надписью руки его: «Денису Давыдову» и поэтому напоминаю вам, любезнейший друг, и о себе и о вашем обещании» (РО ИРЛИ, ф. 527, № 69, л. 3). Давыдов вообще с большим уважением относится к автографам — просит друга подарить ему хоть одно собственноручное письмо Суворова (см.: РО ИРЛИ, ф. 143, 29.6.92, л. 7), умоляет родственника, знакомого с Вальтером Скоттом: «Если можешь сделать, чтобы он мне написал хоть две строчки и прислал бы свой портрет с надписью своей руки: «Sir Walter Scott au partisan Denis Davidoff»,— то я был бы наисчастливейший человек, и эти строки и этот портрет перешли бы в мое потомство как святые вещи». Партизан получил желаемые реликвии, но до нас они не дошли, как почти не дошла наиболее интересная—литературная — часть его архива, где были письма А. С. Пушкина, А. С. Грибоедова, В. А. Жуковского, Е. А. Баратынского, П. А. Вяземского, H М. Языкова, А. А. Бестужева, А. П. Ермолова, М. Ф. Орлова, А. И. Якубовича… И известная страсть Дениса Давыдова к документальным материалам, и идеальный порядок, в котором содержалась дошедшая до нас — по преимуществу военно-историческая — часть архива (ныне в Центральном государственном военно-историческом архиве), позволяют предположить, что наследники последнего владельца бумаг, передавая в 1910 г. документы в Русское военно-историческое общество, оставили часть материалов у себя. Тогда, по убедительному предположению В. Н. Орлова, отдавшего много лет изучению жизни и творчества Д. В. Давыдова, искать их следует в ульяновских и саратовских архивохранилищах среди бумаг П. Н. Давыдова.
Не дошла до нас и библиотека поэта-партизана. В 1911 —1912 гг. она находилась в селе Верхняя Маза, а ее рукописным каталогом пользовался биограф Давыдова В. В. Жерве. В это время она насчитывала 1540 названий. По крайне несовершенному каталогу трудно было определить, какая часть коллекции была собрана первым владельцем (между прочим, он прекрасно понимал историко-культурную важность сохранения в целости личных собраний и не случайно в своих записках обращал внимание на варварство, с которым при разгроме смоленского офицерского кружка каждый том каждого сочинения из библиотеки А. М. Каховского был продан с аукциона порознь). Нынешнее местонахождение библиотеки Д. В. Давыдова неизвестно, между тем она несомненно содержала книги с автографами Жуковского и Баратынского, Языкова и Пушкина…
Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.
NASHTEATR.com – культурно-просветительское издание о культуре, театре, кино, истории. Наше издание рассказывает и о Московском Новом драматическом театре и истории Нового театра. Наше издание рассказывает о разных аспектах деятельности и жизни театров России и мира, истории театра.
