125 лет со дня рождения советского театрального художника Михаила Григорьева

25 мая исполняется 125 лет со дня рождения (1899) Михаила Александровича Григорьева, советского театрального художника (умер в 1960 году). Творчеству Михаила Григорьева в театре посвящен настоящий очерк. 

Михаил Александрович Григорьев учился у Д. Н. Кардовского в Свободных художественных мастерских. Тонкий и изобретательный художник, он с 1924 года успешно работал во многих драматических и музыкальных театрах Ленинграда, был главным художником Нового ТЮЗа и Ленинградского драматического театра (ныне — имени В. Ф. Комиссаржевской ). Особенно плодотворно работал Григорьев в театрах для детей. Он оформлял такие известные спектакли Ленинградского ТЮЗа 1920— 1930-х годов, как «Том Сойер» по М. Твену, «Разбойники» Шиллера, «Плоды просвещения» Л. Толстого, «Продолжение следует» А. Бру-штейн, «Зеленая птичка» К. Гоцци, а на сцене Нового ТЮЗа — «Бориса Годунова» А. Пушкина. К числу лучших работ М. А. Григорьева принадлежат также «Борис Годунов» М. Мусоргского (Малый оперный театр, 1939) и «Александр Пушкин» Д. Дэля (Ленинградский драматический театр, 1949, 1956).

…«Ньюпор», деревянный аэроплан, один из первых в русской армии, с грохотом продвигался в воздухе. Внизу проплыла Двина, окаймленная россыпью латышских сел. Самолет проводил разведку расположения немецких частей, когда над ним, совсем близко, появился воздушный крейсер врага. Завязался бой. Но силы были неравными. «Ньюпор» вспыхнул, перешел в штопор и развалился на куски. Вместе с горящими обломками летел вниз к пылающему лесу, к болоту, и вольноопределяющийся Михаил Григорьев.

Когда его нашли и предложили отправиться в госпиталь — результатом падения был разрыв связок позвоночника — юноша отказался. Ему было восемнадцать, и он хотел остаться в строю. Лишь через пару недель, вновь раненного и контуженного, его эвакуировали в петроградский лазарет. Здесь он провел много месяцев. А однажды, когда в лазарете затеяли любительский спектакль, Григорьев вызвался сделать декорации. Он рисовал их углем, найденным в печке, на белой бязи лазаретных ширм. Декорации понравились солдатам.

Так он исполнил свою первую «театральную» работу. И работа эта решила его судьбу.

В 1918 году, выйдя из лазарета, Григорьев поступил в Свободные художественные мастерские, заменявшие тогда Академию художеств, в класс Д. Н. Кардовского, замечательного художника и педагога. А параллельно с учением начал работу для сцены. На первых порах был художником-исполнителем в маленьких петроградских театрах и клубах, оформлял концерты передвижных агитбригад, выезжавших на фронты гражданской войны.

Делал рисунки для «Красной газеты» и журналов, работал в издательствах «Радуга», «Мысль», «Время». Так продолжалось до 1922 года, когда С. Я. Маршак, книжку которого иллюстрировал молодой художник, привел его в только что организованный Театр юных зрителей.

Шел «Конек-горбунок», поставленный А. А. Брянцевым. Восхищенный увиденным, Григорьев мечтал теперь работать в этом театре. Он сделал несколько неудачных проб, но уже в следующем году его имя впервые появилось на тюзовской афише. С тех пор Григорьев почувствовал себя горячим энтузиастом театра для детей. Вскоре он стал ближайшим сотрудником и помощником В. И. Бейера, главного художника ТЮЗа. Нередко выполнял эскизы костюмов к спектаклям, оформлявшимся Бейером, вместе с ним преподавал в Детской художественной студии при театре.

Как и все в дружном коллективе ТЮЗа, Гри-горьев экспериментировал. В двадцатые годы никто не знал, как следует оформлять детский спектакль: дело было новым и необычным. Средств на осуществление декораций почти не отпускалось — оформление приходилось создавать то из отходов постановок в «настоящих» театрах, то из обрывков холста, доставшихся в наследство от сгоревшего костюмерного склада. Порою актеры вынуждены были даже выделять часть своего заработка для декораций к очередному спектаклю. Художникам ТЮЗа было нелегко работать. И все же именно в те годы Григорьев добился первых успехов.

Декорации к пьесе «Том Сойер» (1924) строились и перестраивались на глазах зрителя из желтых деревянных кубиков, как в детской игре «Конструктор». Было ли это конструктивизмом? Конечно, но особым: без стремления к пустой игре форм и объемов и к бессмысленной абстрактности. Простота приема находила себе оправдание в занимательности спектакля, трактовавшегося театром как детская игра, в соответствии с задачей создания передвижного спектакля для детей. В оформлении пьес «Принц и нищий», «Плоды просвещения», «4 000 000 авторов», «Зеленая птичка» Григорьев пробовал все новые варианты декорационных решений. С каждым годом его поиски были все более успешными. Диалог художника со зрительным залом становился задушевнее, теплее. Язык, на котором он беседовал с детьми, приобретал реалистическую ясность, выразительность, доходчивость — качества, столь необходимые в детском театре, в котором почти невозможно установить, где кончается труд художника и начинается работа педагога.

В эти годы его болезнь начала быстро прогрессировать. Последствия падения с самолета сказывались все сильнее. Любовь к искусству победила, тяжелой болезни не удалось сковать творческую энергию. Григорьев работал «запоем». Работал в различных театрах, в самых разнообразных жанрах, особенно предпочитая трагедию и водевиль. . .

Его почерк определить нетрудно. Тонкий живописец, он, однако, считает себя противником импрессионистской «живописности», когда в основу решения декорации кладутся красочные пятна и их сочетания, эмоционально воздействующие на зрителя. Григорьев ближе к художникам, создающим на сцене изобразительное повествование, вводящее зрителя в обстановку, образ жизни, характерные детали, свойственные людям на сцене. Это мастер живописного рассказа. Он пишет эскизы маленькими, тонкими кистями, обычно в технике гуаши. Любит графическую ясность и определенность. Даже набросок, всегда тщательно и любовно прорисованный, филигранно отделанный, выглядит у него законченным произведением графического искусства. Эти особенности дарования выступают и тогда, когда эскизы художника, пройдя через руки декораторов, бутафоров, столяров, гримеров и портных, превращаются в театральные занавесы, огромные живописные панно, падуги, реквизит, костюмы…

Из ст.: М. Эткинд. Подвиг художника. — В кн.: «Театр и жизнь». Л.—М., 1958.

Лит.: М. Григорьев. Когда художнику шестьдесят. . . Л.—М., 1964;

Выставка произведений М. А. Григорьева. Каталог. Л., 1954; Художник театра М. А. Григорьев.— «Нева», 1961, № 1.

Театральный календарь на 1974 год. М., 1973. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---