«В ожидании перемен» — статья 1988 года газеты «Горьковский рабочий» о гастролях Нового театра

В июле 1988 года Московский Новый драматический театр находился с гастролями в городе Горький (Нижний Новгород). Гастролям Нового театра в Горьком областная газета «Горьковский рабочий» посвятила большую и развернутую статью, в которой говорится о многих спектаклях репертуара Нового театра конца 1980-х годов. 

 

Писать о гастролях того или иного театра всегда сложно: гостям принято говорить комплименты. Если это периферийный коллектив, приехавший в Москву, то ругать как-то не принято. А если на гастролях московский театр, местной прессой это воспринимается как событие. Но сегодня в театрах давно уже не так все замечательно, как хотелось бы. И причин достаточно: снижение уровня мастерства, отсутствие новых форм, новых концепций и т. д. В театре нет открытий.

В афише Московского Нового драматического театра спектакли разных лет, поставленные В, Ланским, В. Стрижовым, П. Штейном, С. Враговой, В. Рудым.

 

Написанная в середине 60-х молодым драматургом М. Рощиным пьеса «Седьмой подвиг Геракла» не увидела света рампы: слишком узнаваема была «древняя Элида». Но и сегодня пьеса ничуть не устарела, звучит вполне современно. Режиссер В. Стрижов читает ее как социальную сатиру.

…На сцене помост, на черном фоне красное солнце. По ходу спектакля задник меняется, обозначая тем -самым новое место действия. После секундного затемнения включается свет и зрители видят сидящего на постаменте человека. Человек оказывается статуей — Гераклом (артист Н. Джигурда), а старик (М. Ремизов), тридцать лет счищающий с нее пыль, замечает с удивлением, что статуя оживает.

Режиссер применяет кинематографическую смену эпизодов. Снова затемнение, а когда вновь вспыхивает свет, на сцене Тезей (В. Левашев) и Антиопа (Н. Коновалова). Тезею Левашева давно все надоело, и не надо ему никаких подвигов, были бы женщины, и все в порядке. Но и для своей любимой он не хочет искать слова, благо их подскажет Ата — богиня лжи (засл. арт. ТАССР Н. Беспалова).

Сама Ата — привлекательная девушка с прекрасными длинными волосами, собранными в узел. Она не требует поклонения, не навязывает своих решений, она просто всегда готова помочь, подсказать. Она умна и знает это. Она знает, что в ней все нуждаются.

И Геракл в спектакле Стрижова тоже не герой, как и Тезей. Он смешное и нелепый. Только непонятно, зачем актер говорит голосом В. Высоцкого?

Конечно, его, Геракла, пробуждение всем мешает. И прежде всего Авгию (А. Курский), который далеко не в восторге от появления Геракла. И хочется сказать сразу, Авгий — интересная актерская работа. Если в недавнем спектакле «Совре-менника-II» С. Шеховцов играет узнаваемо, у Курского— Авгия нет точного адреса. Его Авгий молод и красив, он наслаждается жизнью, все остальное ему безразлично. Напрасны усилия Периклимена (В. Баландин) привлечь его внимание к тому, что происходит в Элиде.

Единственный, кто ему угрожает—это Нестор (А. Харланов), и поэтому его нужно убрать.

Удивительная страна Элида! Здесь никто ничего не хочет делать, даже раб (Н. Скворцов). А как за одну ночь очистить Авгиевы конюшни, ни Геракл, ни Тезей не знают. Благо приходит Нестор и спасает героев, уже готовых бежать из Элиды. Нестор объясняет, что надо сделать, и от радости все трое танцуют сиртаки. Свежий ветер, подувший с вычищенных конюшен, губит Авгия, а раб вдруг вспоминает свое имя…

 

В оценке творчества американского драматурга Эдварда Олби у литературоведов нет единодушия. Одни относят его к абсурдистам, другие к реалистам. Сам драматург старается избегать разговоров о принадлежности к той или иной школе. Но так или иначе, уже его первые пьесы настолько отличались от общепринятых канонов, что не были поначалу поставлены даже в самых прогрессивных внебродвей-ских театрах, и только после зарубежного успеха их автора они завоевали американскую сцену.

Главная тема Олби — взаимоотношения человека и общества. Насколько человек свободен и насколько зависим? Драматург раскрывает трагедию невозможности остаться самим собой, не подчиняясь общепринятым стереотипам.

Это есть и в пьесе «Все в саду». В ней психологизм, сатира, гротеск, абсурдизм слились в гармонию.

Театр играет ее по переводу и сценической редакции В. Денисова и дает новое название — «Пир в саду». Режиссер П. Штейн определяет жанр своего спектакля как трагифарс.
Если говорить о достоинствах постановки — в ней достигнута удивительная органика световой и музыкальной партитуры. Режиссер очень интересно использует музыку Н. Рота. Он выстраивает музыкальные номера так, что они, как камертон, дают настрой тому или иному эпизоду спектакля. Так же разработана и световая партитура.
Этого нельзя сказать о работе художника-постановщика Н. Ткачука и художника
по костюмам А. Шешунова. Им явно изменяет вкус. В оформлении есть оттенок опереточности.

Очевидно, название «Пир в, саду» для режиссера не случайно. И действительно, в спектакле пиршество разгула, надрыва, все доведено до предела, все идет за счет постановочных эффектов. Но у Олби все тоньше, трагичнее.

Из спектакля ушла боль утраты супружеской верности. Хотя актрисе Л. Новак удается проследить эволюцию характера своей героини. Если в начале ее Дженни бойкая, милая, женщина и предложение миссис Тутси вызывает у нее искреннее возмущение, то в финале это опытная кокотка. Изменилась пластика, вместо живого человека — мертвая кукла. И вдруг трагический всплеск— смерть Джека. В это мгновение Дженни вновь обретает человечность, она любила Джека и не хочет скрывать этого.

Роль Ричарда довольно точно выстроена Б. Невзоровым, но не всегда ему дается существование в стилистике Олби. Он играет скорее бытовую драму, а не абсурдистскую пьесу.

 

В предисловии к пьесе Рустама Ибрагимбекова «Под музыку Вивальди» («Современная драматургия» № 4, 1984) К. Щербаков определил жанр пьесы — психологический детектив. Так и решает С. Врагова свой спектакль (худ. Н. Ткачук), идущий под названием «Отель «Забвение». На сцене, как сказано в ремарке Ибрагимбекова, отель, который «Имеет два этажа». Начинается действие, переносящее зрителя в Югославию 1944 года.

Увы, в спектакле явно что-то не состоялось. Ведь сама пьеса нечто большее, чем детектив, пусть даже психологический. А это в спектакле не угадано. Хотя есть интересные актерские работы. Это Джаич (нар. артист Груз. ССР Е. Байковский), Радмила (Л. Новак), Второй (В. Гусаков), Зубной врач, (Я. Якобсон), Милан (В. Рудый), Адвокат (В. Левашев).

Отвлекаясь от спектакля, хочется сказать, что Байковский прекрасно говорит. Это мало кто умеет из современных актеров, их порой просто плохо слышно.

 

В спектакле «Пятое время года» (пьеса Н. Павловой, сценическая редакция театра, постановка В. Ланского) тоже все как будто выстроено. Однако свой замысел Ланской пытался донести в основном через актеров, а актерских открытий увидеть не пришлось.

 

Нет возможности в одной небольшой статье дать подробный анализ всех работ театра. Но судя по увиденному, у театра непростой период, и хочется верить, что интересный сценический коллектив обретет свое лицо. А оно было у театра. Достаточно вспомнить «Записки Лопатина» или «Старый дом»— тонкие, умные спектакли. Очевидно, театр находится в преддверии нового периода своей жизни, и надо надеяться, что он будет успешным.

Т. ЖУРАВЛЕВА, театровед.

газета «Горьковский рабочий», 29 июля 1988 года

 

Эта газетная вырезка из архива актера Московского Нового драматического театра Александра Абрамовича Курского. Большое спасибо Александру Абрамовичу за возможность публикации материалов из его архива. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---