19-го ноября родился советский художник Николай Иванович Пискарев (1892-1959)
Представляем вашему вниманию статью о художнике, написанную в 1982-м году.
Гравюра и книга. Сочетание этих понятий обрело новый смысл в первые годы Октябрьской революции. Язык гравюры тогда казался особенно созвучным времени, способным воплотить высокий строй чувств, близких революционной героике. Движение гравюры в книгу — своего рода культ книги — отразило и стремление новой эпохи к синтетическому искусству, связанному непосредственно с производством. Не удивительно, что здесь выдвинулось целое поколение блестящих мастеров, для которых создание художественной книги стало делом всей их жизни. Таким мастером был Николай Иванович Пискарев. Он не был ни теоретиком, ни законодателем нового стиля гравюры, как Фаворский, и, быть может, не обладал таким гравюрным темпераментом, как Кравченко или Купреянов. Но и Пискарева, при том, что он всегда тяготел к классике, коснулся пафос новых гравюрных идей и книжных начинаний.
Едва ли не в равной мере Писка-рев владел всеми тонкостями ксилографии и типографского искусства. Много труда приложил он для осуществления связи гравюры и печатного дела. Преподавал, был автором новых шрифтов и новых типографских украшений. Не говоря уже о том, что чеканный язык его гравюр ввел в эпос революции образы мировой литературы, от Дон Кихота до героев Руссо, Толстого, Пушкина.
Еще будучи студентом Строгановского художественно-промышленного училища (1904—1916), Пис-карев почувствовал вкус к работе с материалом и в материале. Выполнял отдельные книжные работы для московских издательств. Работал в деревообделочной мастерской, учился чеканке по металлу, скульптуре, а затем перешел в графическую мастерскую, где приобщился не только к различным видам графики, но и к типографскому делу, которое было введено в программу обучения. Графической мастерской руководил С. С. Голо-ушев, который был в то время известным художественным критиком, выступавшим под псевдонимом Сергей Глаголь. Он и отметил в печати первое появление работ Пискарева на выставке произведений графики русских и иностранных художников в московской галерее Лемерсье в 1915 году. Пис-карев выставил серию пейзажей Москвы и Петербурга, исполненных в технике цветной линогравюры. В них заметно влияние гравюр А. П. Остроумовой-Лебедевой и акварельных архитектурных пейзажей С. В. Ноаковского. В дальнейшем Пискарев продолжал заниматься акварельной живописью и цветным эстампом, и это многое нам проясняет в его гравюрных исканиях, в его постоянном интересе к пейзажу или в попытках обогатить графику цветом. Но публичное выступление именно со станковыми работами было связано еще и с тем, что в то время, как вспоминал сам Пискарев, «только станковый уникальный оттиск, подписанный художником, имел значимость».
Только тогда, когда была нарушена иерархия жанров в искусстве и работа в книге приравнена к другим видам художественной деятельности, талант Пискарева — мастера гравюры и книги — смог развернуться. Одно из самых заметных изданий первых послереволюционных лет — драма А. В. Луначарского «Освобожденный Дон Кихот» с гравюрами Н. И. Пискарева (1922). Это его первый серьезный опыт и в книге, и в гравюре на дереве. Гравюра на обложке, на титульном листе, гравированные фронтисписы, буквицы выстраивали строгую архитектонику книги и вместе с тем заключали в себе характерные черты стиля своего времени, его романтическую символику и риторический пафос. Не случайно известность гравюр давно перешагнула рамки этого издания. Лапидарный образ Дон Кихота, гравированный Пискаревым, стал своего рода гравюрным символом революции.
В эти годы Пискарев — профессор Высших художественно-технических мастерских (Вхутемаса), заведует книгопечатным отделением на графическом факультете. Под его непосредственным наблюдением печатаются многие образцы типографского искусства тех лет. В 1930-х годах он разрабатывает новый вид книжного переплета с жестким прямым корешком.
Сам Пискарев не чурается никакой мелкой гравюрной работы. Он создает новую геральдику труда в эмблемах, книжных знаках, целом цикле гравюрок «Крестьянский труд» (1924). Его привлекают любые мелочи: памятки, приглашения, поздравления — все то, что принято относить к жанру прикладной или домашней графики, он переводит на ювелирный язык гравюры. Особенно много внимания художник уделял шрифту, будь то титульный лист к альбому автолитографий К. Богаевского (1923), где он стремился соединить каллиграфический курсив XVII века с монументальным шрифтом римских архитектурных надписей, или буквицы к «Оптике» Ньютона (1927), где надо было объединить шрифт с изображением. На основе классических образцов шрифтового искусства Пискарев пытался всячески «латинизировать» русский алфавит.
Однако идея синтеза гравюры и книги не получила в нашем печатном деле полного практического осуществления. Это сказалось и на судьбе работ Пискарева. Целые циклы его книжных гравюр так и остались неизданными. Таковы его прекрасные ксилографии к испанской плутовской повести XVI века «Жизнь Ласарильо с Тормеса» (1926) или к «Железному потоку» А. Серафимовича (последние были исполнены для «Выставки художественных произведений к десятилетнему юбилею Октябрьской революции», 1928). На небольшом пространстве гравюры мастер сумел передать драматические сцены гражданской войны без условной патетики, характерной для его ранних ксилографии.
Самая капитальная работа Пискарева в области книги — двухтомное иллюстрированное издание «Анны Карениной», напечатанное в 1932 году типографией «Гознак» по заказу нью-йоркского клуба любителей редких изданий. Постоянное занятие акварелью, главным образом в жанре пейзажа, не сомненно помогло ему здесь в опытах цветной ксилографии и определило успех особенно пейзажных, лирических сцен романа. Пискарев ввел в книгу большие цветные гравюры, отпечатанные с двух-трех досок. Листы этой серии вошли в классику советской гравюры, не так уж богатую опытами в цветной ксилографии. (В 1977 году издательством «Художник РСФСР» гравюры к «Анне Карениной» были отпечатаны в виде отдельных листов прямо с авторских досок.) Последние годы жизни Пискарева совпали с годами, когда рисунок, главным образом станковый, сильно потеснил в книге гравюру. И художник больше стал работать в акварели или в эстампе. Но при этом он продолжает разрабатывать новые типы книжного орнамента, шрифта, стремится в старом подмосковном городе Звенигороде, где он жил последние годы, наладить печатное дело.
Новый интерес к книжному искусству, к графике в материале, пробудившийся уже в наше время, заставляет с особым уважением отнестись к памяти и работам этого мастера, которого его современники называли «фанатиком книги»
Литература: Горленко Н. А. Николай Иванович Пискарев. М., 1972
Художественный календарь – Сто памятных дат. М., 1981.
Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях
ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ