31-го октября 2025-го года исполняется 240 лет со дня рождения немецкого художника, мастера бытового жанра, портрета в интерьере Георга Фридриха Керстинга (1785-1847)
В 1811 году на Академической выставке в Дрездене появились две картины, принадлежавшие кисти одного мастера, имевшие близкие названия в соответствии с общностью сюжетов, но поразившие современников своим несходством. И та и другая изображали мастерские дрезденских художников: мастерскую Каспара Давида Фридриха и ателье Герарда фон Кюгельгена. Написаны они были другом этих живописцев, молодым художником Георгом Фридрихом Керстингом.
В просторной светлой комнате с большим окном в сосредоточенной позе застыл перед мольбертом Каспар Давид Фридрих. Мягкий свет, льющийся из окна, вырисовывает
строгие линии интерьера. Суровая простота помещения, единственным украшением которого служат висящие на стене палитры и рейсшина, рождает ощущение ничем не нарушаемой тишины. В завораживающе-спокойном пространстве-времени этого интерьера есть что-то от остановившегося времени в картинах самого Фридриха, высказавшего однажды мысль о том, что «все внешние предметы мешают внутреннему миру картины». Ничто не отвлекает внимания от фигуры у мольберта. Даже за окном вместо привычного пейзажа виден лишь кусок голубого неба. Мастерская живописца кажется кельей, в которой погруженный в созерцание бытия художник творит свои картины-молитвы.
А вот мастерская Герарда фон Кюгельгена производит скорее впечатление нарядной гостиной, чем рабочей комнаты художника. Картины на стенах, висящие рядом ружье, полка с гипсовыми слепками, большой письменный стол, покрытый зеленым сукном, книги с яркими обрезами, лира — множество предметов заполняет комнату. Взгляд зрителя, скользнув по фигуре художника, удобно расположившегося у мольберта, начинает долгое странствие по комнате, переходя от одного предмета к другому, и только потом как бы нехотя возвращается к этой фигуре, но не как к главному в композиции, а как к частности в ряду других таких же. Хозяин мастерской живет не в мире фантазии, но в мире вещей, его окружающих, и сам становится как бы частью этого мира. Портретист и исторический живописец Кюгельген исходил в своем творчестве, ориентированном на действительность либо настоящую, либо прошедшую, совсем из иных принципов, чем его великий современник, романтик Фридрих. Различие художественных и мировоззрейческих установок двух мастеров Керстингу удалось передать не с помощью психологических характеристик (мы почти не видим лиц изображенных), но с помощью рассказа о мире предметов, их окружающих.
Дарование Керстинга вообще более всего раскрылось в жанре подобных «портретов в интерьерах», жанре, ставшем весьма популярном в Германии первой половины 19 столетия и явившемся одним из проявлений стилевого направления, известного под названием бидермейера, основными особенностями которого были пристальный интерес к повседневности, окрашенный идиллическими тонами, и тяготение к использованию элементов стилистики романтизма при отсутствии четко выраженной собственной стилистики.
В творчестве Керстинга, особенно раннем, много романтических черт. Он окончил Копенгагенскую Академию художеств, которая дала Германии двух крупнейших романтиков — Рунге и Фридриха. С последним Керстинга связывали многолетняя дружба, совместные путешествия по Германии, но несомненно, что хотя в его произведениях и можно увидеть следы воздействия творчества этого выдающегося мастера, его путь художника оказался все-таки иным.
Широко используя мотивы романтической живописи, Керстинг переосмысливает их. Так, обращаясь постоянно к мотиву окна, столь любимому романтиками, он придает ему совершенно новое звучание. Если для романтика окно — это «окно в мир», и интерьер его интересует лишь как своеобразная рама для пейзажа, видимого из окна, этой «картины в картине», то для Керстинга акценты оказываются как бы переставленными: его привлекает сам по себе интерьер со всем его содержимым, а окно воспринимается как часть этого внутреннего пространства и как источник света. Таково, например, распахнутое окно в картине 1811 года «Вышивальщица», моделью для которой послужила молодая художница Луиза Зайдлер, приятельница Гете. Лучи солнца освещают небольшую уютную комнату и расположившуюся за рабочим столом у окна женщину. Заполняющие комнату вещи — гитара на кушетке, мужской портрет на стене, цветочные горшки на подоконнике — рассказывают о ее прелестной обитательнице не меньше, чем очаровательный профиль девушки, отраженной в зеркале.
Прием удвоения, расширения пространства с помощью зеркала характерен для стилистики романтизма, но Керстин-гом он, вероятно, почерпнут, как и многое другое, из произведений голландских живописцев 17 столетия, и Питера де Хоха в частности. Керстинг не раз использовал этот прием в своих работах.
«Перед зеркалом» — называется картина 1827 года. Стоящая спиной к зрителю высокая молодая женщина причесывается возле зеркала, в раме которого мы видим ее лицо. Зеркало расположено в простенке между окнами. Вдали в голубой дымке угадывается пейзаж, но лишь угадывается… Внимание художника, а с ним и зрителя приковано к интерьеру: к стройной фигуре в белом у зеркала, к лежащим на большом круглом столе одеждам, приготовленным для прогулки.
Столь же пристален интерес мастера к миру вещей, ок ружающих человека, и в других его картинах. С помощью этих вещей Керстинг расширяет представление об изображенном. Так, в персонаже картины «Человек за письменным столом», сидящем спиной к зрителю, легко угадать художника: на столе стоят краски в баночках, гипсовые фигурки, на стене висит слепок ступни. Своих юных сыновей Керстинг изображает за вполне детским занятием — игрой с кошкой.
Даже в «Портрете Агнес Керстинг» 1832 года, лишенном привычного интерьерного антуража, художник умеет воссоздать «предметное окружение» молодой женщины. Вокруг почти вплотную придвинутого к плоскости холста строгого лица возникает пышная рама из одежд и головного убора: огромной шляпы с кружевной накидкой под ней, кружевного воротника, яркой косынки, большой нарядной шали.
Весьма показательно для творческого метода Керстинга удачно найденное им решение фона в портрете Никколо Паганини. Видимо, сознавая немыслимость любого предметного антуража в портрете гениального виртуоза, он пишет Паганини на условном «растительном», почти декоративном фоне. Фигура скрипача как бы выталкивается из пространства картины сплошной стеной зелени пышно разросшегося куста. Стихии музыки, по мысли художника, отвечает буйство природных сил.
За рамки интерьерного жанра Керстинг выходит и в двух ранних картинах, посвященных событиям освободительной войны. Одна из них, «На форпосте», изображает трех павших в бою друзей художника на лесной поляне возле могучих дубов, на коре которых вырезаны их имена. Другая носит одновременно и жанровый и обобщающе символический характер. Сидящая у лесного ручья девушка в белом платье плетет венок в память о погибших. Служащий в этих произведениях фоном лесной пейзаж написан во вполне традиционном духе. Гораздо более интересной представляется работа Керстинга в жанре городского пейзажа — «Росток с запада» (1809).
Маленький, уютный, словно умытый утренней росой городок. Высокие черепичные крыши над светлыми домиками с красными ставнями, яркая зелень деревьев и травы, мостки через пруд, лошади у воды, девушка с коромыслом — и над всем этим прозрачный силуэт собора вдали и голубая эмаль неба. Покой и безмолвие. Остановившееся мгновение бытия.
Подобными пейзажами с их умиротворенным, созерцательным настроением и интересом к родной природе Керстинг указывал дорогу идущим за ним мастерам бидер-мейера. Как и его «портреты в интерьерах», эти пейзажи говорят о том, что искусство Керстинга, выросшее на той же ниве и вскормленное теми же соками, что и романтическое, дало все же иные всходы, и рядом с прекрасным и сильным цветком романтизма вырос скромный, но полный своеобразной прелести цветок бидермейера.
Сто памятных дат. Художественный календарь на 1985 г. М., 1985.
Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.
NASHTEATR.com – культурно-просветительское издание о культуре, театре, кино, истории. Наше издание рассказывает и о Московском Новом драматическом театре и истории Нового театра. Наше издание рассказывает о разных аспектах деятельности и жизни театров России и мира, истории театра.
