125 лет со дня рождения чешского поэта и драматурга Витезслава Незвала

26 Мая— 125 лет со дня рождения (1900) Витезслава Незвала, чешского поэта и драматурга (умер в 1958 году).

Пятнадцатилетним гимназистом в провинциальном Тршебиче Не звал прочел впервые «Манон Леско» и очаровался романом на всю жизнь. Когда его однажды спросили, какие десять книг взял бы он с собой на необитаемый остров, — первой Незвал назвал «Манон». Вот почему письмо старого друга Э. Ф. Буриана, основателя и художественного руководителя знаменитого пражского театра «Д-34», помеченное 7 ноября 1939 года и содержавшее предложение инсценировать в стихах роман аббата Прево, поэт воспринял как подарок судьбы. Пристрастия Незвала, безбоязненно распахивавшего свою душу и неспроста говорившего, что он ходит как бы в прозрачном стеклянном плаще, не составляли для Буриана тайны. К тому же за плечами у прославленного поэта было несколько искрометных афористичных инсценировок в стихах и прозе («Прятки на лестнице» и «Комедия с двойником» по Кальдерону, «Три мушкетера» по Дюма, «Новый Фигаро» по Бомарше), киносценариев, балетных либретто на музыку Моцарта («Мелочи»), Мартину («Голос леса»), самого Буриана,— их лирическая феерия «Фагот и Флейта» неоднократно ставилась в разных вариантах с участием «авангардных» танцовщиц М. Гольцбах и М. Майеровой.

За неполные два месяца основные эпизоды романа обернулись семью картинами пьесы, написанной звонким, захлебывающимся стихом. Напористый и темпераментный морава-нин, Незвал, как всегда, работал запоем. Давняя любовь к Манон делала его куда более снисходительным к прелестной ветренице, нежели сам автор романа. Манон была для Незвала не столько литературным образом, сколько живым олицетворением той сладости бытия, ради которой, по мысли поэта и его соратников из «Девясила» (содружество левых деятелей искусства, исповедовавших новшества Аполлинера, Пикассо, Мейерхольда), рождаются люди и свершаются революции. Он, этот словно бы пронизанный солнцем и воздухом эпикуреец с львиной головой и голубыми глазами, умел наслаждаться и запахом луковых гирлянд в домике отца — сельского учителя и музыканта, и словесными фейерверками Рембо, которого он переложил на чешский, и старо-новой красотой любимых городов: Праги, Парижа, Москвы. Чтобы отвести от Манон подозрение в расчетливом кокетстве, Незвал смягчил укоры ее рыцаря, наделил аскета Тибержа большей терпимостью к человеческим слабостям, а виновником всех бед, обрушивающихся на любовников, выставил примысленного им Дюваля. О, как ненавидел он, потомок трудолюбивых литейщиков, этого бездушного, бездуховного и праздного толстосума, норовящего прельстить любовь чистоганом! Его двойников поэт прогнал сквозь строй большинства своих пьес, поставленных выдающимися режиссерами-новаторами И. Фрейком (1904—1952) и И. Гонзлом (1894— 1953).

Это интересно:   115 лет со дня рождения узбекского советского писателя и драматурга Камиля Яшена

Поступив в 1920 году на философский факультет Пражского университета, Незвал на себе испытал холодную отчужденность города-спрута. Герой его одноактной лирической драмы «Смерть в мае» (1920) бежит из столицы в деревню, но не находит счастья и там. В последней работе Незвала для театра — монументальной, уснащенной гекзаметром драматургической фреске «Сегодня еще заходит солнце над Атлантидой» (1956) античный культ Прекрасного, Любви и Свободы противостоит свинцовому культу необузданной власти, становящейся причиной гибели легендарного острова.

В. Незвал (первый справа) среди участников спектакля «Влюбленные и киоск впридачу». Прага, 1932

Симпатии Незвала на стороне кочующих под облаками парий, отважных мушкетеров, творцов, на стороне вольнолюбивой и страстной Манон, какие бы обличья она ни принимала в его неукротимом воображении. Быть может, Манон мерещилась ему в наивной героине любительского спектакля по пьесе Чапека «Разбойник», где юный Незвал сыграл заглавную роль романтического бунтаря. Манон живет в горделивой и женственной Торговке рыбой из незваловского водевиля «Депеша на колесиках» (1922), первой чешской пьесе на сцене девясиловского Освобожденного театра, — его программа разрабатывалась и реализовывалась при живейшем участии Незвала (в сезон 1928/29 года поэт ведал репертуаром в этом театре буффонады и символической метафоры). Торговка (ее играла обаятельная, рано ушедшая из жизни Я. Горакова) вовлечена в бурлескное коловращение людей и предметов, в задорную «революцию веселья», исход которой — ниспровержение торгашей и торжество любви Торговки и Моряка. Роль клоуна, навеянную впечатлениями от тршебичских ярмарочных балаганов, исполнял в «Депеше» Буриан, который, как и Незвал, подвизался на первых порах в качестве актера и был дружен едва ли не со всеми девятью музами. Еще одна разновидность Манон — это своенравная Елена из романтической комедии «Влюбленные и киоск впридачу» (текст и музыка Незвала, 1932). Она бежит из душной кельи в особняке ненавистного «кофейного короля» и, разочаровавшись в трусливом авантюристе, отдает свое сердце бесшабашному, бескорыстному бродяге Бенжамену, мечтающему перестроить мир на справедливых началах. Шеф драматической труппы Национального театра К. Г. Гилар и критик Ф. Гетц побуждали Незвала к большей строгости и логичности сюжета. Но прирожденный лирик строил свою драматургию по неисповедимым законам поэзии, ослепляя разнообразием ритмов, рефренов, неожиданностью ассоциативных сближений. В ту пору Незвал был увлечен сюрреализмом, над ним уже махала крыльями «Зловещая птица» — сделанный поэтом в 1935 году монтаж таинственных сумрачных сцен в духе «Песен Мальдорора» Лотреамона. Перед премьерой «Влюбленных» дирекция запретила исполнительнице роли Елены выходить на сцену с красным платочком, а исполнителю роли Бенжамена — в красном галстуке. Настоящий политический скандал из-за «Влюбленных» разыгрался в том же 1932 году в Брно, где их поставил в Краевом театре Буриан.

Это интересно:   275 лет со дня рождения Иоганна Вольфганга Гете

Незвал присутствовал на всех репетициях «Манон», а затем — чуть ли не на каждом спектакле, и его глаза были полны слез… Успех премьеры 7 мая 1940 года превзошел все ожидания. «Манон» стала самым ярким театральным событием мрачных оккупационных лет и редкостной удачей автора, а также исполнительницы главной роли М. Бурешовой. Казалось бы, далекая от «злобы дня» сценическая поэма в условиях фашистской неволи звучала как апофеоз человечности и неисчерпаемых богатств родной речи. Поощренный успехом, Незвал написал для театра Буриана еще одну стихотворную пьесу — «Лоретку» (1940), овеянную поэзией средневековой Златой улочки и барочной церкви св. Лоретты с хрустальным перезвоном ее колокольцев, но судьба молодого пражанина, мечущегося между двумя женщинами, оставила зрителей равнодушными. Критика писала об усталости, владеющей автором.

Вскоре нацисты закрыли «Д-34», а его художественного руководителя бросили в концлагерь. В 1944 году гестапо арестовало и Назвала. Товарищи по несчастью, узнав поэта, говорили, каким утешением для них была его «Манон Леско». «Никакая премия за поэзию, никакая другая награда не могут дать мне большего удовлетворения», — писал впоследствии автор. И вот уже четвертое десятилетие держится пьеса в репертуаре, обольстительно и победоносно развеваются над чешской сценой ленты с кокетливой шляпки незваловской Манон.

И. Инов

 

Театральный календарь на 1975 год. М., 1974. 



Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ