290 лет со дня рождения русского художника Дмитрия Левицкого

В мае 2025 года исполняется 290 лет со дня рождения русского живописца, портретиста, представителя екатерининского классицизма Дмитрия Григорьевича Левицкого (1735-1822). 

 

В одном из залов Третьяковской галереи можно видеть большой, в рост, портрет старика. Чуть обрюзгший, но еще крепкий человек, одетый в домашнее платье, стоит у стола, облокотившись на тяжелую медную лейку. Подчеркнуто интимная одежда старика, окружающая его незатейливая мебель, горшки с цветами, на которые он указывает рукою, цветочные луковицы на столе, небрежно сдвинутая, смятая, ложащаяся на стул простая скатерть, все это, обыденное и тщательно выписанное, странно, на первый взгляд, сочетается на полотне с величественным, довольно общо намеченным фоном — мощными колоннами, обвитыми грузной драпировкой, театрально пышными облаками за ними, виднеющимся в глубине картины стройным силуэтом здания.

Этот портрет известного вельможи екатерининского времени П. А. Демидова принадлежит кисти замечательного русского живописца XVIII — начала XIX века Дмитрия Григорьевича Левицкого. Портрет имеет свою историю. В конце 1760-х годов опекунский совет Московского воспитательного дома (одного из наиболее крупных благотворительных учреждений той эпохи, предназначенного для призрения сирот) постановил заказать портреты главных деятелей совета и основных жертвователей. Эти портреты должны были, по мысли заказчиков, составить целую галерею и постоянно напоминать воспитанникам о щедрости их покровителей. Одним из первых был заказан портрет Прокофия Акинфиевича Демидова, особенно прославившегося своей благотворительностью. Член опекунского совета Б. В. Умской писал президенту Академии художеств И. И. Бецкому, в подчинении которого находился совет: «Пр. Ак. Демидова портрет иметь в Совете должны; как то сделать не знаем, да к тому ж и писать некому… Ежели бы изволили прислать, многие могли бы свое удовольствие иметь, да и тот мог быть авантажней». Очевидно, президент Бецкий недолго колебался в выборе подходящей кандидатуры. Левицкий, чье раннее творчество известно нам плохо, учившийся у своего отца, украинского гравера Г. К. Левицкого-Носа и «первого русского портретиста» А. П. Антропова, именно на рубеже 60—70-х годов выступает со своим первым значительным произведением — портретом архитектора А. Ф. Кокоринова. — подлинным шедевром, принесшим художнику заслуженный успех и звание академика. Левицкий писал портрет Демидова довольно долго. Начав его в 1771 году в Москве, художник продолжал работу в Петербурге. «Портрет твой уже начатой давно пишут, — сообщал Бецкий Демидову в Москву, — я за невозможное почитаю, чтоб то могло остаться без действительного исполнения». В 1773 году работа над портретом была завершена. Интересна личность портретируемого — Прокофия Демидова. Владелец огромного состояния, потомок тульских кузнецов и дворянин во втором поколении, сумасброд, удивлявший не только Москву, но даже Европу своими бесконечными чудачествами, и приверженец идей французских просветителей, прижимистый хозяин и покровитель наук (пожертвовавший, в частности, крупные суммы Московскому университету), человек, известный современникам чрезмерной роскошью своего быта и самозабвенный натуралист, составивший редкий гербарий и даже написавший специальный труд о пчелах, — Демидов соединял в себе, казалось бы, несоединимое.

Левицкому вполне удалось передать парадоксальность личности Демидова. В этом ему невольно помогло объяснимое временем столкновение в картине традиций репрезентативного (парадного) портрета позднего барокко с чертами естественности и обыденности, усвоенными им еще у мастеров украинской парсуны, с теми нотами проникновенной интимности, которые звучали в портретах его современника Рокотова и которые, несомненно, передались Левицкому. Традициями барокко предопределена композиция картины с помпезным архитектурно-увражным фоном (включающим, кстати, фрагмент фасада Воспитательного дома) и словно позирующей перед зрителем фигурой Демидова. В традициях репрезентативного портрета — аллегорическое значение изображенных предметов, как бы подтверждающее достоинства портретируемого (так, раскрытая книга должна говорить о его учености, сопоставление же нерасцветших луковиц и тщательно ухоженных цветов призвано выразить гораздо более сложную мысль о пользе «доброго воспитания», поборником которой был Демидов). Однако будничность облика самого Демидова (в которой слышатся отголоски модных в ту эпоху идей Ж.-Ж. Руссо о величии «естественной простоты») снижает полагающуюся парадному портрету приподнятость тона, сообщает образу стареющего вельможи неожиданную теплоту и чувственную конкретность, позволяет видеть в окружающей его обстановке нечто совершенно реальное — круг его интересов и любимых занятий. Главную роль в раскрытии характера Демидова играет трактовка его лица. Точно и вместе с тем деликатно вылепленное, это лицо, барски-холеное и одновременно простонародное, с чуть выдающимися по-татарски скулами, словно несет на себе печать двойственности личности Демидова. Выражение лица хитровато и в то же время как бы безразлично, глаза смотрят насмешливо-печально, губы вытянуты то ли в полуулыбку, то ли в горестно-скептическую складку — за ним встает сложный, противоречивый внутренний мир человека.

Стремление Левицкого распознать за внешним сокровенное, увидеть за празднично-парадной мишурой индивидуально-неповторимое, его живописное мастерство, сказавшееся в четкости композиции, в эффектном распределении света и тени, уравновешенном, изысканно-декоративном цветовом построении портрета Демидова, все это получило дальнейшее развитие в его творчестве, ярко проявилось уже в следующих его работах — в знаменитой серии парадно-интимных портретов «смольнянок» выполненной в 1773—1776 годах.

Литература: H. М. Гершензон-Чегодаева. Дмитрий Григорьевич Левицкий. М., «Искусство», 1964.

Сто памятных дат. Художественный календарь на 1975 г. М., 1974.

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---