115 лет со дня рождения советского артиста Балета Алексея Ермолаева

23 февраля — 115 лет со дня рождения (1910) Алексея Николаевича Ермолаева, советского артиста балета, балетмейстера (умер в 1975 году).

 

Народный артист СССР, лауреат Государственных премий СССР (1946, 1947 и 1950), Алексей Ермолаев — танцовщик острой формы, незаурядного темперамента, виртуозной техники. Выступая в Большом театре СССР, он утверждал мужественный, героический, экспрессивный характер танца. Он исполнял такие, казалось бы, взаимоисключающие партии, как Альберт и Ганс в «Жизели»; Жан де Бриен и Абдерах-ман в «Раймонде»; Зигфрид, Дезире, Базиль. Солор; Тибальд в «Ромео и Джульетте», Евгений в «Медном всаднике», Северьян в «Каменном цветке».

Ермолаев поставил первый белорусский балет («Соловей» Крошнера, 1939) в Белорусском театре оперы и балета. Он работал как балетмейстер и педагог в Большом театре и Московском хореографическом училище.

У Ермолаева судьба артиста, не вмещающегося в стереотип. Это человек многих дарований, несоединимых влечений души. Поэтому яркая жизнь его была не из легких. Где для друзей шумный успех, для него тягостный выбор. За каждым его достижением жертва. Под занавес творческого пути он стал трагическим поэтом утраты (мотив этот прозвучал раньше, когда Ермолаев станцевал в «Жизели»), С такой мощной силой, какую балетный театр, по-видимому, не знал, Ермолаев выплеснул на сцену тоску по нереализованным возможностям души и таланта. И циничнейший граф Альберт (острый артист, Ермолаев трактовал «Жизель» как романтический сколок «Опасных связей»), и хмельной приказчик Северьян (в этой мутной дремучей натуре Ермолаев угадал необъятность энергии и влечение к красоте), и неистовый дуэлянт Тибальд в свой предсмертный миг — все они испытали обжигающее чувство душевной гибели, роковой пустоты, вкривь и вкось пошедшей жизни. Ермолаев тронул струну, которая звучала в Москве давно— в романсах Аполлона Григорьева, в мочаловских монологах и, может быть, в лермонтовских стихах. Какой это был бы Печорин!

Но прежде всего он был самим собою, экстатический виртуоз, ни на кого не похожий танцовщик. Торс спортсмена, тонкая кисть пианиста, голова сказочного разбойника и во всем, что он делает, умелая мужичья хватка. Танец Ермолаева подобен ему самому: необычайная комбинация силы, утонченности, ярчайшей фантазии и расчетливейшего мастерства. Спортивность? Конечно. В молодости это бросалось в глаза. Силовые эффекты, рекордные скорости, рекордные трюки, само понятие о рекорде, введенное в Храм — на сцену Академии театра,— все это естественно для танцовщика, дебютировавшего (шестнадцати лет от роду) в 1926 году. Балет в те времена занимал энергию и стилистику у спорта. Музыкальность? Еще бы. В среде балетных артистов-мужчин это был наиболее музыкальный танцовщик. Сами танцевальные вдохновения Ермолаева были музыкальны. Свой дар композитора он перенес в танец. Его танец питался той нерасчлененной магмой души, которая может стать музыкой, а может стать танцем. Фантазия? Она у Ермолаева была почти что фольклорной. Фольклорный эпический стиль стал основой немногих осуществленных ИМ больших КОМПОЗИЦИЙ («Солодей» в Белоруссии, неоконченный латышский балет). Яркой фольклорной краской он окрашивал классические номера. Как в живописи художников, воссоздававших древний миф, его танец-полет был некоторым нереальным, фантастическим сном-полетом. Снимок Голубой птицы в высоком и почти горизонтальном субресо кажется репродукцией, снимком картины, а не документальным изображением танцовщика в танце. И наконец, танцевальное мастерство. Без всякого преувеличения, оно было феноменальным…

Из ст.: Гаевский В. Семенова — Ермолаев — Уланова.— Театр, 1976, № 3.

 

Лит.: Ермолаев А. Статьи. Воспоминания. М., 1982;

Алексей Ермолаев. Сб. статей. М., 1974.

Театральный календарь на 1985 год. М., 1984.

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---