140 лет со дня рождения чешской актрисы Ружены Насковой

24 ноября 2024 года исполняется 140 лет со дня рождения (1884) чешской актрисы Ружены Насковой (умерла в 1960 году).

 

Ученица двух великих чешских актрис — замечательной исполнительницы героико-романтического репертуара Отилии Скленаржовой-Малой и не менее замечательной характерной актрисы Марии Гюбнеровой — народная артистка ЧССР Ружена Наскова органически соединила в своем творчестве героическую патетику и реалистическую характерность.

После дебюта в Любляне (1903) она почти полвека (1907—1948) провела на сцене пражского Национального театра. Наиболее значительные ее создания — Маргарита в «Фаусте» Гете, мать Юговичей в пьесе Иво Войновича «Смерть матери Юговичей», Татьяна Марковна в «Обрыве» по Гончарову и Атуева в «Свадьбе Кречинского» Сухово-Кобылина, Катержина Шестакова в «Дочери поджигателя» Тыла; из ролей, сыгранных в кино,— Ру женка в фильме «Лето» (1948) по одноименной пьесе Шрамека. Выдающимся событием в художественной жизни страны стало чтение ею на радио повести Немцовой «Бабушка». Книга театральных мемуаров Р. Насковой «Как шла жизнь» (1941) принадлежит к числу самых популярных в Чехии произведений этого жанра.

Ружена Наскова об актерском искусстве

…Я безгранично люблю страстную увлеченность, вызываемую во мне всякой новой задачей, люблю бороться за ее решение, люблю и пробуждаемое ее трудностью безнадежное отчаяние, которое в процессе работы превращается в надежду и веру, люблю и сладкую опустошенность, усталость после работы, уводящей мысль от реальности и возносящей все мое существо, все чувства в нереальный мир, где я встречаюсь с душой поэта. Изучение ролей постоянно приносит неожиданные открытия. Каждый раз по-новому захватывает артиста и рассказывает ему о различнейших эпохах и человеческих судьбах. Актерское искусство — это неустанное беспокойство, борьба, лихорадочное усилие всеми нервами проникнуть в душевное состояние человека, жившего много веков тому назад, живущего сейчас и зреющего для завтрашнего дня. Это искусство требует от своих служителей, чтобы они сопоставляли человеческие жизни в самые разные времена и тем самым выразили себя и свою эпоху. Оно выявляет вселенскую связь людей всех времен и неизменную духовную основу человечества. Оно учит понимать непостижимое. Необыкновенно интересно искать и находить братьев и сестер в античных тогах и прояснять современные проблемы вечно живыми словами Шекспира. Не могу себе представить свою жизнь без этих прогулок по столетьям, не знаю, как бы я жила, если бы судьба не даровала мне возможность отрешаться от своего нынешнего подобия и превращаться в другого человека, во внутренний мир которого я должна проникнуть настолько, чтобы познать самые потаенные глубины его души, чтобы понять его, может быть, лучше, чем самое себя. Это бегство от собственной души, эта маскировка, позволяющая укрыться от самого себя, доставляет своеобразное удовольствие, которое становится все более сильным и желанным, не покидая актера до последней минуты его театральной жизни. Это рождает чувство постоянного обновления…

Нечто подобное человек испытывает во сне: его сознание оказывается во власти грезы, он блуждает по никогда не виданным краям, встречает людей, которые вдруг становятся ему близкими и хорошо знакомыми, произносит то, чего никогда в жизни не говорил, совершает смешные и страшные поступки, которые ему наяву не пришли бы и в голову, понимает речь животных и вещей, странствует и летает по всему миру, неожиданно превращается в вора, убийцу, ходит в таком состоянии среди трезвых людей, переживает за два коротких часа бездну жизней. Однако сны порой внушают ужас. Актерская же греза никогда не пугает, мы счастливы, когда можем пережить и перенести величайший страх или муку, пожалуй, даже страдать на сцене — это для нас большее счастье, чем увеселять. По крайней мере я испытываю высочайшее счастье, если роль захватывает меня, если я, возвращаясь из театра, ощущаю физическую боль в сердце. Попробуйте объяснить и описать это странное счастье трезвому человеку. Но театр способен дать нечто еще значительно более важное, чем эти личные, почти физически ощущаемые переживания, рождаемые перевоплощением и погружением в грезу. Последнего, разумеется, было бы еще недостаточно для гой смертельной влюбленности, какую испытываешь к нему. Но когда актеру удается слиться с поэтом так, что одновременно становишься единым существом и со зрителем, возникает удивительная, волшебная атмосфера, в которой артист слышит согласный стук всех сердец, приблизившихся к нему настолько, что можно рукой коснуться, и прозрачное, нежное волокно, из которого сплетено рождающееся взаимопонимание, прочно и горячо связывает фантазию актера с восприимчивостью слушателя. Какое это чудо — протянуть руку в пустоту и вдруг почувствовать, что ее сжимают все ладони, истосковавшиеся по ней.

Как не любить профессию, которая позволяет— пусть на короткое мгновение — объединить столько разнообразнейших людей, заставляя их вместе с вами плакать или смеяться, испытывать сострадание, ненависть или оживать от сверкающей надежды.

Из кн.: Naskоvа R. lak šel život. Praha. 1960. (Перевод О. Малевича).

 

Театральный календарь на 1984 год. Л., 1983. 

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---