115 лет со дня рождения эстонского и советского режиссера Каарела Ирда

27 августа — 115 лет со дня рождения Каарела Ирда (1909 -1986), эстонского советского режиссера.

В 1940 г. Каарел Ирд впервые возглавил тартуский театр «Ванемуйне», художественным руководителем и директором которого является ныне. Здесь Ирд нашел свою судьбу и свое признание. В его творческом активе постановки опер Каппа и Эрнесакса, пьес Кицберга, Сму-ула, Раудсеппа, Шекспира и Брехта, а также создание оригинальных синтетических спектаклей, таких, как «Портной Ыкх»,«С песней вдоль деревни», «Мужские песни», «Женские песни».

Талант педагога и администратора сказывается в постоянной деятельной заботе Ирда о будущем своего театра, где растет актерская молодежь, работают режиссеры, драматурги, художники и композиторы разных поколений. На протяжении многих лет народный артист СССР К. Ирд был председателем Эстонского театрального общества. Его авторитет и слава выходят далеко за пределы республики.

 

Каарел Ирд о театре «Ванемуйне»

Эстонская поговорка гласит: «У хорошего ребенка много имен». «Ванемуйне» во всесоюзной печати часто награждается самыми лестными названиями: «большой дом маленького города», «театр, в котором все музы дома», «десятый факультет Тартуского университета» (правда, факультетов теперь и у нас больше) и т. д. В одной из статей было перефразировано известное выражение о московском Малом театре и «Ванемуйне» был назван вторым Тартуским университетом. А в 1972 году статья в «Ленинградской правде», подводящая итоги наших гастролей в городе на Неве, была озаглавлена даже так: «Тартуское чудо». Театр энергично именовали то синтетическим, то театром-комбинатом, пытаясь, по-видимому, определить его структурную сущность. Что ж, и против таких определений мы тоже не возражаем, хотя они и являются не совсем точными. В нашем театре действительно все музы дома, и мы являемся единственным театром в Советском Союзе, где сегодня, например, идет опера, завтра — драматический спектакль, послезавтра— балет, и шесть-семь раз в месяц — оперетта. Таким «Ванемуйне» стал уже с начала 80-х годов прошлого века, когда на его сцене был поставлен первый музыкальный спектакль — «Прециоза, или Цыганочка» К.-М. Вебера. . .

Меня часто спрашивают, не трудно ли руководить столь разветвленной и сложной махиной, ведь «Ванемуйне» — это 15 премьер и 550 спектаклей в сезон? На это я обычно отвечаю что руководить современными укрупненными колхозами, объединяющими порой до десятка бывших маленьких сельхозартелей, тоже несравненно труднее, чем прежде. Кроме того, я не знаю ни одного авторитета, который бы утверждал, что руководителем быть легко и просто. Вспомним, что великие русские театральные деятели, основатели МХАТа Станиславский и Немирович-Данченко, уже будучи во главе столь сложного коллектива с многочисленными студиями, взяли да и основали еще по музыкальному театру. ..

Из ст.: Ирд К. «Большой театр маленького города», или Что такое «Ванемуйне».— Таллин, 1978, №3.

 

О спектакле «На задворках» (по Лутсу) в постановке К. Ирда

…Но вот двор утихомирился, наступило утро. С какой красочной жанровой сочностью рисует его Ирд! С ночным горшком молча проследует через двор тяжелая и грозная прачка Вейка (Э. Тамуль). Одежда, передник, калоши на босу ногу — все дышит в ней достоверностью. Но той же достоверностью живет и каждый жест актрисы: о жизни Вейки, о ее прошлом и будущем можно написать не одну страницу, так мастерски, без единого зазора, здесь все отобрано и пригнано. Тут жизненная, психологическая осязаемость неповторимого характера и точно понятой судьбы доведена до совершенства, возведена, как некогда писали, в перл создания…

Проведя зрителя по всем кругам и этапам задворок, через драки, слезы и смерть, Ирд кончает спектакль жизненно мудро. Отличная мизансцена выстраивается все на том же узком дворе, у колонки: Татьяна Николаевна, Мария Сергеевна, около них — куча голодных ребятишек извозчика, жена которого попала в больницу, и холеные руки бездетной Марии Сергеевны прижимают замурзанную девочку. Жизнь и ее человеческие начала неистребимы. Но Ирд не был бы Ирдом, если бы только этой сладковатой сценой минутной идиллии окончил спектакль. Нет, сценический круг опять повернется. И на той же улице, перед калиткой, где когда-то целовалась погибшая уже Рози, мы увидим журналиста Праги (А. Лаар), возвращающегося с «Виллы «Гортензия». Размышляя о всяких разностях с непосредственностью, прямо пропорциональной выпитому, он, задумавшись, спросит себя и нас — а почему бы мне не написать обо всем об этом? . .

Хорошо, что О. Лутс, задав себе когда-то подобный вопрос, сочинил свою повесть, великолепно, что Каарел Ирд, спросив себя, а почему бы мне не рассказать об этом, осуществил свое намерение. Сочность и плотскость этого спектакля, его эпически-философская неторопливость, его глубокое проникновение в социальное и нравственное существо конфликтов представляются явлением, важным в современном театре. ..

Из ст.: Кузякина Н. Неистребимость человечности.— Театр, 1975, № 4.

Лит.: Ирд К. Постараемся поймать чудо. Л., 1967; Размышления о театре. Л., 1973; Каск К., Тормис Л., Паалма В. Эстонский театр. М., 1978.

Театральный календарь на 1984 год. Л., 1983. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---