175 лет со дня рождения русской актрисы Ольги Садовской

13 июня (25 июня по ст. ст.) — 175 лет со дня рождения (1849) Ольги Осиповны Садовской, русской актрисы (умерла в 1919 году).

Ольга Осиповна Садовская впервые выступила на сцене 30 декабря 1867 года (по ст. стилю): восемнадцатилетняя девушка сыграла роль старухи Настасьи Панкратьевны в комедии Островского «В чужом пиру похмелье» в московском Артистическом кружке. Это определило ее дальнейшую творческую судьбу: всю жизнь она играла старух и всю жизнь оставалась верна драматургии Островского. В его пьесах она дебютировала на сцене Малого театра ( 1879, зачислена в труппу — в 1881 году), в них же создала свои сценические шедевры: Домну Пантелеевну («Таланты и поклонники»), Глафиру Фирсовну («Последняя жертва»), Мавру Тарасовну («Правда хорошо, а счастье лучше»). Кукушкину («Доходное место»), Анфусу («Волки и овцы»).

О. О. Садовская великолепно играла также Бригадиршу («Бригадир» Фонвизина), княгиню Гугоуховскую и Графиню-бабушку («Горе от ума» Грибоедова), Пошлепкину и Феклу («Ревизор» и «Женитьба» Гоголя).

Искусство О. О. Садовской, крупнейшей актрисы театра Островского, в совершенстве владевшей культурой сценической речи, высоко ценили A. H. Толстой, К. С. Станиславский, В. И. Немирович-Данченко. А. П. Ленский видел в Садовской такую же великую музу комедии, как в Ермоловой — музу трагедии.

 

Из воспоминаний Павла Маркова «История моего театрального современника»

…Ольга Осиповна Садовская, великая «старуха» Малого театра, вообще для меня остается загадкой. Как о ней рассказать? Будто бы никаких внешних перемен из роли в роль. Почти всегда одно и то же лицо, слегка тронутое гримом. Только с помощью внутренних красок, тонкой, изощренной мимики, великолепного языка она находила всегда иной образ. Она схватывала зерно роли.

Известно, что она владела настоящей народной речью, к тому же она любила слово, наслаждалась им. Ее обычно считают характерной актрисой на роли свах и старух, которых она действительно играла прелестно. Но ее дарование было глубже и драматичнее. Ее Галчиха в «Без вины виноватых», страшное, жуткое, но во всем достоверное существо, усаживалась за стол, лицом к рампе — всклокоченная, со страшными, ищущими, маленькими глазками и проваленным ртом, с перемежающимися моментами сознания и забвения. Когда она играла Галчиху, становилось неясно, сознательно она обманывает Кручинину или несознательно? Верила она или не верила в рассказ о Грише? Не знаю! В Галчихе — Садовской вспыхивала невероятная, непобедимая животная жадность. В маленьких, острых глазках порой мелькало что-то человеческое — и погасало, как только появлялись деньги. Ритм сцены напряженный. Ермолова — Кручинина стучится к Галчихе, как в запертую дверь, вот-вот, кажется, откроется истина, но жадность к деньгам, которая кружит старую больную голову, отдаляет колеблющуюся истину. И уже сама Галчиха не понимает: может, и были и мальчик и молодая мать, а может, и не были. ..И я, зритель, начинаю тревожно верить, что она силится вспомнить, но — тщетно.

В «Воеводе» у нее было две роли — старая крестьянка, баюкающая младенца и поющая тоскливую песню, и хитрая старуха нянька.

Как необходим здесь контраст во всем! А она, казалось, только переменила костюм и сидела себе на том же месте, но все в ней становилось иным.

В «Талантах и поклонниках» она рисовала женщину, очень много пережившую, честную, хорошую, беспредельно любящую дочь, но хитроватую, уставшую от неудачной жизни, жаждущую уюта. Она носила шаль, подаренную Великатовым, с такой горделивостью и даже кокетством. Ясно представлялось, как она в будущем поместье станет управляться со своими курами, как будет важничать с подчиненными. В ней жила целая эпоха.

«Театр», 1968, № 8.

Ольга Осиповна Садовская в роли Гущиной («Старый друг лучше новых двух“ А. Островского)

Не только внутреннюю характеристику изображаемого лица можно вычитать во внешнем облике артистки, при появлении в той или иной роли, но и намеки на прошлое этого лица. Посмотрите в изображении Садовской на скверную старушонку Гущину — мелкую злюку, сплетницу, кляузницу, изображающую из себя чванную даму, а на самом деле совершенно лишенную чувства собственного достоинства, ибо ее можно двадцать раз выгнать из дома — и она опять явится, как ни в чем не бывало, чтобы чваниться и кляузничать; на ней нарядное золотистое платье, из-под белого чепца с кружевом и ниспадающими по плечам желтыми лентами выглядывают рыжеватые, слегка вьющиеся, волосы, у нее большой недобрый рот с иронически опущенными углами и круглые голубые глаза. И вы угадываете по какому-то неуловимому оттенку в выражении глаз, что в молодости Гущина очень много смотрелась в зеркало и кокетничала, и жеманилась; может быть, даже и впрямь она была когда-то красива и уж во всяком случае — недурна собой: старческая кожа ее хранит характерную для рыжеволосых женщин белизну, а эти круглые голубые глаза казались в свое время большими и наивными. Конечно, она уж давным-давно никого не может интересовать как женщина, но в поворотах ее головы, в пожимании плечами под шалью в ней еще чувствуются следы самодовольства и жеманства, и, вероятно, она и посейчас, одеваясь, долго вертится перед зеркалом и ка-

Из ст.: Л. Я. Гуревич. Гастроли О. О. Садовской. — «Речь», 1916, 11 мая

Лит.: Семья Садовских. М.—Л., 1939

С. Дурылин О. О. Садовская. М.—Л., 1947;

Ю. Юрьев Записки, т. 1. м.—Л., 1963

Театральный календарь на 1974 год. М., 1973. 

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---