165 лет со дня рождения еврейского писателя Шолом-Алейхема

2 марта исполняется 165 лет со дня рождения еврейского писателя, драматурга Шолом-Алейхема (1859-1916). Настоящее имя и фамилия писателя — Шолом Нохумович Рабинович. К этой дате публикуем статью о драматургии замечательного писателя. 

Мир героев Шолом-Алейхема — воплощение его горьких и оптимистичных раздумий над человеческой жизнью — столь же национален, сколь и общечеловечен. Проза Шолом-Алейхема переведена на многие европейские языки, персонажи его пьес выходят на подмостки всего мира.

С наибольшей полнотой воссоздать философско-лирический юмор и социальный смысл произведений писателя удалось Московскому государственному еврейскому театру. Незабываемые образы в спектаклях «Вечер Шолом-Алейхема», «Агенты», «200 000», инсценировках «Менахем-Мендл», «Мотеле», «Тевье-молочник» и других создали актеры С.М.Михоэлс и В. Л. Зускин.

Перец Маркиш о Шолом-Алейхеме

Характером комизма Шолом-Алейхем близок Чарли Чаплину. По существу, маленький человек у Шолом-Алейхема, так же как Чарли, идет дорогой своих несчастий. Его персонажи так удивительно серьезны, так погружены в свои наивные расчеты, так глубоко, почти no-государственному озабочены, не начался ли, сохрани бог, насморк у Бисмарка? Ибо если у Бисмарка насморк, на бирже начнется падение ценных бумаг, а там, того гляди, в воздухе запахнет войной… И все это — серьезность и наивность, высокая политика и дипломатия людей, у которых уже какой день маковой росинки во рту не было и они ждут не дождутся, когда им из дому сюда, на биржу, пришлют лепешки…

Так Шолом-Алейхем показывает своих «людей воздуха», свои «горячие головы»,— преследуемых несчастьями и до безумия жадных до жизни, хотя они и вкуса жизни еще не пробовали. Так он показывает их — смешных и возвышенных, жалких и трогательных, мечтательных— одна нога на земле, другая в небесах. Шолом-Алейхем показывает не только их комизм, но и комизм того мира, к которому они рвутся и лихорадкой которого они охвачены…

«Тевье-молочник» был для Шолом-Алейхема наградой, которой удостоил его народ. Этот простолюдин духовно питал и поддерживал писателя в те минуты, когда сердце Шолом-Алейхема истекало кровью и слезами боли за участь забитых и несчастных фантазеров-неудачников. В нем, в этом исполненном очарования и благородства простом человеке Шолом-Алейхем почуял здоровые и крепкие соки народные, и целых двадцать лет собирал их писатель, каплю за каплей, чтобы напоить ими свое изумительное произведение «Тевье-молочник».

Из ст.: Перец Маркиш. Шолом-Алейхем. — Дружба народов, 1959, № 3.

Соломон Михоэлс в роли Шимеле Сорокера в спектакле ГОСЕТа «200 000» по Шолом-Алейхему

…Михоэлс играл бедного портного, внезапно вознесенного судьбой «из грязи в князи» и снова — с чувством облегчения — вернувшегося к прежнему, нищему и трудовому житью-бытью. Бедняка, чудом разбогатевшего, артист с веселой ухмылкой противопоставлял гем, кому богатство далось не мимолетной прихотью фортуны, а по праву силы, жестокости, упорства, в результате беспощадной борьбы. Среди настоящих богачей, циничных и дальновидных, Шимеле Сорокер, хоть он и выиграл по лотерейному билету двести тысяч рублей — целое состояние! — все равно выглядел белой вороной. Капитал достался человеку, абсолютно не приспособленному к жизненному амплуа капиталиста. Деньги не любят ни простодушных, ни доверчивых, ни щедрых, деньги должны были уйти от Сорокера, и опытные местечковые хищники тотчас почуяли запах легкой добычи, насторожились, напряглись. А наивный портняжка, не замечая опасности, высоко занесся в сладких мечтаниях, вообразил себя то ли Ротшильдом, то ли Наполеоном.

…Момент возвращения портняжки к разбитому корыту был для Михоэлса поворотным пунктом роли. Тут артист расставался с интонацией анекдота. Действие сворачивало к мудрой концовке пусть маленькой, но по сути — философской притчи. Шимеле больше нечем было гордиться и незачем было важничать. Он долго и сосредоточенно рассматривал рваную жилетку, вдумчиво причмокивая, расстилал ее перед собой на столе, перевертывал изнанкой наружу, разглаживал, потом быстрым, профессионально ловким движением продергивал нитку в ушко иголки, усаживался, поджав ноги, и принимался шить. Лицо его сразу становилось кротким, умиротворенным, полным достоинства.

Перед зрителями снова был бедняк, простой ремесленник, которому знакома радость честной работы, богачам недоступная.

Живо играя такими понятиями, как нищета и богатство, случай и закон, труд и праздность, Михоэлс подводил зрителей вплотную к вопросу: что же такое человеческое счастье? Ответ следовал четкий: счастлив тот, чьи претензии — в согласии с его возможностями, тот, кому работа в удовольствие, кто равен самому себе.

Из ст.: Рудницкий К. Михоэлс — мысли и образы.— В кн.: Михоэлс. Статьи, беседы, речи. Статьи и воспоминания о Михоэлсе. М., 1981.

Лит.: Ременик Г. Шолом-Алейхем. М., 1963.

Театральный календарь на 1984 год. М., 1983. 

Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---