225 лет русской со дня рождения танцовщицы Авдотьи Истоминой

17-го января исполняется 225 лет со дня рождения русской танцовщицы Авдотьи Ильиничны Истоминой (1799-1848). К этому дню публикуем статью о замечательной русской танцовщице. 

30 августа 1816 года в петербургском Большом театре состоялась премьера нового балета «Ацис и Галатея». На этот спектакль заранее доставали ложи, театралы ждали его нетерпеливо. Он отмечал сразу два события: его поставил вернувшийся, наконец, из Франции балетмейстер Шарль Дидло, в нем должна была дебютировать недавно выпущенная из школы семнадцатилетняя Истомина. По слухам, Дидло возлагал на нее надежды. Четыре года тому назад, покидая Россию, он поручил е-Евгении Колосовой — лучшей тогда танцовшице и пантомимной актрисе. Говорили, что балет найдет в ней достойную заместительницу Марии Даниловой, так неожиданно погибшей в 1810 году от чахотки.

Дидло не обманул ожиданий. Поистине златым веком греческих мифов пахнуло со сцены, когда занавес открыл морской берег, лесистые склоны холмов, когда разбежавшиеся сатиры стали подстерегать стекающихся в долину нимф. Те появились, сплетаясь прихотливыми гирляндами, составляя изменчивые группы; развевающиеся одежды прозрачной дымкой окутывали юные тела. Но вот крылатый Амур подал знак, и из недр вод поднялась прекраснейшая. Ее темные кудри были увенчаны цветами, застенчивая улыбка круглила уголки губ, тонкие дуги бровей осеняли широко поставленные глаза, которые потом современники станут вспоминать то как черные, то как синие, но сойдутся на том, что они были «огненными». Юная нимфа Галатея уверенно вошла в середину ревнивого хоровода подруг, и танец ее поразил чеканной смелостью, гибкостью и легкостью движений.

Танец навечно сохранился в первой главе «Евгения Онегина». Ровесник танцовщицы, молодой Пушкин во всем искал тогда гармонии, а Галатея Истоминой олицетворила идеал гармонии в танце.

Разочарования не замедлили наступить для обоих. Истомина скоро узнала, что добродетель награждается только на сцене, и только там любовь и верность торжествуют в счастливых апофеозах. Натура пылкая, танцовщица легко вверилась обещаниям открывшейся ей свободы и славы, и, раз обманутая, научилась обманывать сама. Уже через год после выпуска она оказалась нечаянной виновницей дуэли. Поручик Шереметев не собирался жениться на танцорке, но был влюблен, а главное, ревнив. Она же легкомысленно позволила Грибоедову свезти себя на свидание с другим поклонником — графом Завадовским. Соперники встретились на Волковом поле, Шереметев был смертельно ранен. Потом стрелялись и секунданты— Грибоедов и Якубович.

Трагедия осенила романтическим ореолом восемнадцатилетнюю танцовщицу. А она, быть может желая забыться, закружилась в вихре развлечений. И редко случалось, чтобы Истомина, выйдя из театра, садилась в карету одна…

В театре своевольная красавица оставалась послушной ученицей Дидло. Тот же, как опытный мастер, заставлял сверкать грани ее таланта.

Он дал ей роль Флоры в коронном среди своих анакреонтических балетов — «Зефире и Флоре», где богиня цветов заставляла легкомысленного Зефира изменить собственной ветрености. Он испробовал ее в лирикокомедийном амплуа: в балете «Тщетная предосторожность» наивность деревенской простушки Лизы с естественной прелестью окрашивалась лукавством, когда Лиза отстаивала свое право на любовь; в балетах «Карлос и Розальба» и «Альмавива и Розина, или Обманутый опекун» служанка Сусанна варьировала на разные лады характер сметливой и грациозной Сюзанны из «Свадьбы Фигаро» Бомарше; в балете «Сатана со всем прибором, или Урок чародея» капризная графиня, превращенная волшебником в жену башмачника, становилась ангелом кротости. В русском балете «Деревенская героиня» Истомина воплощала на сцене девушку, имевшую реальным прототипом кавалерист-девицу Надежду Дурову, недавнюю героиню Отечественной войны; во французском балете «Дезертир» она изображала поселянку, которая путем многих испытаний, переодевшись в мужское платье, добивалась наконец помилования солдата — ее жениха.

Все оттенки женских характеров — простодушных и коварных, нежных и страстных, добродушных и гордых, кротких и ревнивых — Истомина искусно раскрывала в ролях, порой прямо друг другу противоположных. Встречались на пути танцовщицы и роли, где разные эти свойства сплавлялись в одном сложном образе.

На премьере балета «Кавказский пленник» Пушкин не присутствовал. Но из своего кишиневского изгнания он просил брата писать ему «о Дидло, об Черкешенке Истоминой.» В балете, изрядно отличавшемся от поэмы, только роль Черкешенки и была близка поэтическому подлиннику. Пусть Дидло обрек ее на счастливый финал, где тень погибшей невесты соединяла Черкешенку с пленником. Все равно по ходу действия Черкешенка любила, ревновала, жертвовала собой со всею страстью пушкинской героини. Истомина должна была сознавать, как идет ее огненному взору и гибкому стану «восточный» костюм. Быть может, жестокая судьба отринутой, гордой женщины отвечала и глубинным, скрытым изгибам ее собственной души.

Шли годы. Истомина понемногу переходила от танцевальных на пантомимные роли. Она играла Арианну в «Тезее и Арианне» Дидло, Людмилу — в его «Руслане и Людмиле». Одной из последних стала роль татарской царицы Сумбеки в балете «Сумбека, или Покорение Казанского царства», который был задуман Дидло, а осуществлен уже после его ухода из театра. Современники не приняли балета, но отметили «прекрасное чело Истоминой в царской короне». Впрочем, и для нее эта роль была уже лебединой песней.

В 1836 году Истомина покинула сцену. Умерла она в 1848-м, и смерть ее прошла незаметно. Но кто из русских не связывает свои первые впечатления об отечественной Терпсихоре со строками: «Блистательна, полувоздушна…»?

В. Красовская

Лит.: В. Красовская. Русский балетный театр от возникновения до середины XIX века. Л.—М., 1958;

Ю. Слонимский. Дидло. Вехи творческой биографии. Л.—М., 1958; Николай Эльяш. Авдотья Истомина. Л., 1971.

Театральный календарь на 1974 год. М., 1973. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ

---