Время безжалостно нас уносит вперед, а позади остаются те, кого мы любили, то время, те фильмы, те программы, те книги. Перед вами интервью 30-летней давности. Было другое время и еще были живы многие и многие замечательные люди. Давайте перенесемся на 30 лет назад и почитаем о том, о чем говорили тогда — 30 лет назад. Возможно, что-то будет интересно и актуально и сегодня.
Ольга Аросева: Возможно, Брежневу нравился наш «Кабачок», но при нем его и закрыли
Со мной это уже бывало. Договариваешься об интервью с комедийным артистом и настраиваешься на разговор легкий, с шутками и анекдотами, а твой собеседник оказывается человеком очень серьезным. Поэтому, получив согласие на встречу от Ольги Александровны Аросевой, я не стала заготавливать ’’смешных” вопросов. И вот мы в гримуборной Театра сатиры. Знаменитая артистка курит, с удовольствием запивает сигарету кофе, на ней джинсы и спортивный свитер и почти никакой косметики. Эти внешние детали — единственное, что роднит ее с экстравагантной польской пани, которую весь бывший Союз знает под именем Моники. А еще, пожалуй, энергия, но умная, деловая энергия человека, у которого душа ’’болит за дело”.
— Нельзя сводить культуру к коммерции и на культуре нельзя наживаться. Мысль эта достаточно тривиальная, — но и без коммерции, увы, сегодня тоже нельзя. К счастью, находятся люди, которые готовы вложить деньги не только в машины или нефть, но и в театр и вообще в культуру.
— И вы, найдя таких людей, решили вновь открыть на ТВ ’’Кабачок”?
— Он теперь выходит под названием ’’Кабачок на Тверской”. Но артисты — 3.Высоковский, В.Шалевич, Н.Селезнева, Р.Ткачук, С.Мишулин, Р.Рудин — те же, и герои те же. Только переселенные из другой эпохи в день сегодняшний.
— Ольга Александровна, ’’Кабачок” действительно существовал в другой, благополучной эпохе. Говорят, что его очень любил Брежнев и именно это обстоятельство обеспечило передаче счастливую жизнь.
— Возможно, что такому вальяжному мужчине, как Брежнев, и нравились наши шутки. Но когда ’’Кабачок” захотели еще при нем закрыть, его закрыли без всяких объяснений. А уж кто точно любил нас, так это зрители. Сколько писем мы получали! И сколько раз на творческих встречах нас спрашивали: ”А куда делся ’’Кабачок”? Когда мы после долгого перерыва возобновили передачу, люди останавливали меня на улице со словами ’’Слава Богу! Вернулись”.
— Интересно, о чем писали пани Монике в те времена?
— О разном. Ну, например, однажды мы с Б.Рунге — паном Профессором — получили письмо, в котором мужчина благодарил нас за то, что мы помогли сохранить ему семью: ’’Дело в том, что я всегда спорил со своей женой, а потом, посмотрев несколько ’’Кабачков”, увидел, как тихо сидит пан Профессор и не реагирует на вас, я понял, что так и надо делать. С тех пор я выслушиваю жену и ничего ей не отвечаю. Мы чудесно стали жить”. Зрители ведь подключаются к образу как к живому человеку. Я для них была не Ольга Аросева, а пани Моника. Например, стоило мне пообсуждать проблему, где отдохнуть летом, и пошли письма: ’’Приезжайте к нам…”
— И все же почему вас закрыли?
— Подозреваю, что верхи пугала польская тема. В то время активно выступала ’’Солидарность”, а мы ведь все были заслуженными деятелями польской культуры, нас приглашали на приемы в польское посольство. Очевидно, начальство решило, что мы тут пропагандируем дело Леха Валенсы.
— ’’Кабачок” существовал 15 лет…
— И еще тринадцать после не существовал.
— А вы не боитесь, что возрождение старой передачи смахивает на попытку реанимировать мертвеца? Другое время -другие песни…
— Думаю, что нет. Почему мы возобновили ’’Кабачок” сейчас? Да потому, что люди лишены хороших развлекательных передач. Что мы видим на экране? Заседания Верховного Совета, публицистические, политические передачи и рок-певцов. Или -’’лохматые”, или — политика.
Но ведь человек хочет иногда просто отдохнуть или послушать, о чем же говорят, спорят ему подобные люди, и увидеть нормальные человеческие отношения: матери с дочерью, мужа с женой, начальника с подчиненным. Мы, артисты, участники ’’Кабачка”, собрались и представили себе, как наши герои с их судьбами и характерами чувствуют себя в этой нынешней ’’другой” жизни. Как они к ней адаптировались. Как складываются их взаимоотношения с новыми людьми — тема, близкая всем, в том числе и актерам, и это, если хотите, огромная социальная проблема. Мы не собираемся отрываться от жизни, но ведь о недостатках можно говорить с пафосом, зло, с отчаянием, а можно — с улыбкой, пониманием, сочувствием. И мы стараемся обновить ’’Кабачок” не только по темам, но и по персонажам. К нам пришли молодые актеры Театра сатиры, артисты Ленинградского театра миниатюр. И если нам удастся вывести свой ’’Кабачок” на тот уровень, на котором он существовал раньше, если нам удастся привнести в жизнь зрителей немного радости, то я буду считать, что свой актерский долг мы перед зрителями выполняем.
— Все эти годы вы много работали в театре, имеете стабильную популярность у зрителя. Расскажите о себе. Говорят, что существует актерская династия Аросевых?
— Это не совсем так. Актрисой Александрийского театра была моя тетя, по отцу — Козлова Августа Яковлевна. Мой двоюродный брат, ее сын, Игорь Козлов — заслуженный артист, работает в театре им. Станиславского. И еще одна Аросева, моя родная сестра, Елена Александровна — актриса Омского театра. А мой отец, Аросев Александр Яковлевич, был дипломатом. Он работал в первом советском посольстве в Париже, потом был полпредом в Чехословакии, Швеции, в последние годы жизни, до ареста, возглавлял БОКС — Всесоюзное общество культурных связей с заграницей. Отца арестовали, когда мне было 12 лет. Мои родители были в разводе, так что нас, троих дочерей, забрала мама. О судьбе папы я узнала много лет спустя: он был расстрелян в доме на Никольской.
Ну, а детство у меня было замечательное: я росла за границей, потом, уже в Москве, училась в немецкой школе, где в то время работали очень интересные люди. Достаточно сказать, что учителем пения у нас был Эрнст Буш. В нашем доме бывали знаменитые деятели культуры, знакомые моего отца: Р.Ролан, А.Толстой, С.Лафарь. Словом, все способствовало тому, чтобы мы избрали профессии, близкие к искусству.
— А клеймо ’’дочь врага народа” как-то сказалось на вашей карьере?
— Я выбрала профессию, далекую от политики, но в комсомол не вступала, чтобы не отрекаться от отца.
— Вы учились в Москве?
— Да, в годы войны я училась в городском театральном училище При Театре имени Революции. Жили трудно: холодно, голодно, но у нас были замечательные педагоги. Руководителем курса был артист 2-го МХАТа Владимир Васильевич Готовцев. До конца дней он следил за работой своих учеников… Удивительный был человек. А в 1945 году на гастролях в Москве был Ленинградский театр Комедии, я показывалась Николаю Павловичу Акимову, была принята в театр и на пять лет уехала в Ленинград. Вернулась в Москву в 1950 году, и вот уже 43 года работаю в театре Сатиры. В Ленинграде я начала сниматься в кино. Потом была встреча с Ю.Райзманом в фильме ’’Урок жизни”, потом с Э.Рязановым в картинах ’’Берегись автомобиля”, ’’Старики-разбойники”, ’’Невероятные приключения итальянцев в России”. Этот режиссер оставил большой след в моей кинематографической судьбе.
— А вам не бывает досадно, что пани Моника, роль, сделавшая Вас очень популярной у зрителя, в то же время в чем-то помешала Вам реализовать себя?
— Возможно, в кино и помешала. Но в театре в это же время я играла самые разнообразные роли — классические, современные. А снимать, да, меня перестали. Режиссеры считали, что зрители всегда будут видеть во мне пани Монику. Но я не жалею. Полного актерского счастья вообще ведь не бывает. Многим актерам хочется вырваться из тисков жанра и сделать еще что-то другое. Я же всегда была зажата жанром. Но все, что мне положено было сделать в комедии, я сделала. И грех жаловаться. А вообще-то к старости я поняла, что испытываю тяготение к ролям, которые несут внутренний драматизм. У меня, слава Богу, сейчас есть такие роли в театре в спектакле ’’Папа, бедный папа” и в самостоятельно сделанном спектакле ’’Нет ли у Вас другого глобуса” по пьесе А.Буравского. В нем занята группа актеров театра Сатиры -Н.Защипина, Н.Селезнева, Р.Рудин, 3.Высоковский и я. Мы играем его по принципу актерской антрепризы на площадках, которые удается арендовать. Поставил спектакль Евгений Каменькович.
— Это коммерческое начинание?
— Да, постановку финансировали спонсоры, и деньги, которые вложены, нужно отработать. Но делается это нами не ради бизнеса -на культуре еще никому не удавалось нажиться — а ради того, чтобы существовать в своей профессии. Так что подобные актерские начинания следует, безусловно, приветствовать, поддерживать, особенно сейчас, когда актеры не просят денег у государства, а сами их находят.
— Расскажите о своей роли.
— Это пьеса об эмиграции. В гости к тете Розе, которую играю я, приезжает сестра из Советского Союза. В Америке гостья заболевает и ложится в больницу под именем Розы — та ей дает свою страховку, чтобы не тратить деньги на лечение. Сестра умирает и… Розы нет. Она или умерла, или стала гражданкой СССР Эммой Терлецкой. Дальше рассказывать не буду. Это пьеса о жизни, о людях, драматическая и смешная одновременно. Зрители принимают очень хорошо, зал полный.
— Ольга Александровна, а вы заметили, что люди вновь пошли в театр? Цены кусаются, возвращаться домой страшно, а залы полные.
— Все так. Даже мы в своем благополучном театре ощущаем накат зрителей. И слава Богу! Значит, из людей не совсем выбили желание жить по-человечески.
— А вас политика интересует?
— Я уберегла себя от политики. У меня есть знакомые, кто делит все время между Ельциным, Хасбулатовым и многосерийными телефильмами. Как они орут, выпучив глаза, как спорят! Это ужас.. Но ведь политика все равно входит в нашу жизнь. Ну как уберечься, если утром тебе сообщают, что плата за квартиру возрастает в десятки раз. Глядя на бесконечный сериал — Верховный Совет, — я начинаю думать, что они нарушили мне логическое мышление, или, наоборот, — сами живут вне логики и не ведают, что творят. Понятно, что идет борьба за власть, что люди делают карьеру и ради карьеры публично, прилюдно меняют свои убеждения, принципы, хамелеонствуют. Если бы мне задали вопрос, какой партии я сочувствую, я бы ответила: партии порядочных людей.
— Ольга Александровна, ваш экранный и телевизионный образ все же внушает уверенность в том, что вы оптимист.
— А что делать? Приходится быть оптимистом. Надо же во что-то верить, на что-то надеяться. Я верю в людей и верю, что наша огромная страна не может пропасть.
1993-й год.