100 лет Марселю Марсо (интервью советским журналистам)

22-го март исполняется 100 лет со дня рождения великого французского артиста, актера пантомимы Марселя Марсо. К этой дате публикуем небольшое интервью из 1969-го года, которое он дал советским журналистам.

Учителями выдающегося французского актера-мима М. Марсо были Ш. Дюллен, Э. Дэкру и Ж. А. Барро, в труппе которого началась профессиональная деятельность актера. С 1947 года М. Марсо работает самостоятельно, со своей труппой.

Во всех уголках земного шара знают грустного и смешного Бипа — центрального героя многих ранних и поздних пантомим актера. М. Марсо является также создателем ряда глубоко драматичных, насыщенных философским содержанием пантомим «Смерть перед зарей», «Шинель» (по Гоголю), «Отрочество, Зрелость, Старость, Смерть», «Давид и Голиаф», «Париж смеется, Париж плачет» и др. Многие работы М. Марсо показывал и советскому зрителю.

Из интервью с Марселем Марсо

— Как вы стали мимом, Марсель Марсо?

— Я когда-то «заразился» пантомимой, посмотрев немые фильмы Чаплина. А учился я у старого Эжена Дэкру, мастера классической французской пантомимы, нашедшего — как бы это выразиться точнее? — грамматику нынешней пантомимы. А теперь сам учу, передаю молодым традиционное, переходящее из поколения в поколение мастерство комедиантов, выступавших на парижских площадках еще во времена Генриха IV, и новый стиль, разработанный мной. Я развил технику Дэкру, в частности, несколько систематизировал кодификацию жестов. Сейчас у меня в школе занимаются юноши из разных стран. Считаю, что в идеале мим должен начинать свой творческий путь в 15—16 лет, самое большое в 20 лет. Между прочим, некоторых советских мимов я бы весьма охотно принял в свою школу.

— В чем же сущность самого процесса пантомимы?

— Попробуйте стать перед зеркалом и манипулировать воображаемыми предметами. Вы создаете еще одно измерение, придавая форму отсутствующим вещам: шляпе, перчаткам, флакону одеколона, трости, записной книжке. .. Всем телом вы должны действовать так, будто эти предметы здесь, с вами. Более того, вы должны сами ощущать их!

…Слово и движение едины. Часто человек скрывается за словами, а уж движение обнажает истинность чувств. «Предательский» жест, движение мускулов лица «выдают» настоящие мысли, поскольку в пантомиме все это подчеркнуто, гиперболизировано. Пантомима — это как бы увеличительное стекло, которое артист подносит к глазам каждого зрителя. И если хотите, это рентген мозга, помыслов. Мим надевает маску, чтобы сорвать ее с лица персонажа. Он препарирует перед зрителем своего «героя» — робость наглеца, цинизм лирика, смелость труса.

Я полагаю, что пантомиме принадлежит то, чего нельзя показать в обычном «говорящем» театре.

— Что именно? Приведите, пожалуйста, пример.

— Согласитесь, что, допустим, смерть лебедя, бабочки, стрекозы легче показать, чем передать словами. Но, если смотреть глубже, не только это обретает значительно большую выразительность, став темой пантомимы.

— Нужно ли вам входить в образ каждого вашего очередного персонажа?

— Непременно! Я становлюсь чиновником, если требуется его сыграть, спортсменом, нищим, богачом… Я стараюсь в эти мгновения думать и чувствовать, как они, — словом, так же воспринимать окружающее. Конечно, необходимы еще пластичность, техника, опыт сценический и особенно жизненный.

— Вы уверены, что ваши зрители понимают все, что видят?

— Сначала я стараюсь увлечь их формой, красивостью пантомимы, показывая, в сущности, простейшие вещи, знакомя с символами. А в дальнейшем, когда зал уже научился понимать условный язык мимов, можно дать ему нечто более серьезное, даже философское. Зритель поймет все, если жесты будут достаточно точны. Но когда я чувствую, что зал понимает меня не без большого труда, я стараюсь переключиться на вещи более понятные. ..

— Какую литературу вы предпочитаете? Могла бы эта литература стать основой мимического представления?

— Я очень люблю Гоголя, Пушкина, Достоевского, Гете. Убежден, что можно сделать превосходные пантомимические спектакли «Нос», «Портрет», «Идиот», «Евгений Онегин», «Фауст», «Первая любовь» (по Тургеневу)…