17-го марта исполняется 125 лет со дня рождения советского эстрадного артиста Николая Павловича Смирнова-Сокольского (1898-1962). Замечательному эстрадному артисту и конферансье посвящен настоящий очерк.
Николай Смирнов-Сокольский
Народный артист РСФСР Николай Павлович Смирнов-Сокольский был одним из самых популярных и талантливых конферансье, автором острых и злободневных фельетонов, интереснейшим рассказчиком-импровизатором. Впервые на эстраду он вышел в 1915 году, до этого работал газетным репортером.
Н. П. Смирнов-Сокольский был также знатоком и коллекционером книг, собрал около 20 тысяч ценнейших изданий, выпустил работы: «Рассказы о книгах» и «Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина».
Из статьи Н. П. Смирнова-Сокольского «Размышления об искусстве конферансье»
…Безвозвратно прошли те «золотые денечки», когда для того, чтобы выступать на эстраде в качестве рассказчика, куплетиста или конферансье, кроме хорошей памяти, смелости, безудержного нахальства, ровно ничего не требовалось.
Сейчас наоборот — для всех этих жанров, и в особенности для жанра конферансье, требуется чрезвычайно много.
Один не лишенный остроумия представитель этого жанра очень рассмешил меня такой формулой своего вступления к конферансу. Он сказал:
— Товарищи! Ведь для того чтобы стать конферансье — вы понимаете сами, — человек прежде всего должен быть остроумным. Для того чтобы быть остроумным, — человек, следовательно, должен быть умным. Для того чтобы быть умным, человек, следовательно, должен быть образованным, начитанным, культурным. Он должен обладать большой эрудицией, так как обязан ответить на любой вопрос, заданный ему из публики. А так как этот вопрос может быть задан в наше время не только на русском языке, но и на любом иностранном, следовательно, конферансье обязан изучить несколько иностранных языков. Теперь я вас спрашиваю, товарищи: если бы я обладал всеми этими достоинствами, то есть действительно был бы умным, образованным, начитанным, знающим иностранные языки, — за каким же чертом я бы пошел в конферансье?
…Когда конферансье появляется на эстраде, зритель с первых же его слов должен понимать, что перед ним не жалкий гаер и шут, затвердивший два десятка затасканных чужих острот и анекдотов и рассказывающий их потому, что в уголовном кодексе нет статьи, карающей за оскорбление общественного вкуса. Советский зритель должен почувствовать, что перед ним человек, равный ему по культуре, равный по образованию, равный по пониманию сегодняшнего политического момента. Именно отсюда возникает необходимое общение зрительного зала с эстрадой, протягивается невидимая нить от зрителя, которая фактически одна и определяет сущность этой любопытной и чрезвычайно трудной отрасли эстрадного искусства.
Задача конферансье, как я ее понимаю, заключается в том, что конферансье целиком и полностью состоит на службе у программы, которую он показывает зрителю. Все его способности, все его умение острить и разговаривать должны быть направлены на создание соответствующего настроения в зрительном зале к восприятию данной программы, данного номера артиста, который сейчас появится перед зрителем.
Он должен уметь объединить самые разнородные элементы этой программы, превратить ее в нечто целое, в связанное между собой эстрадное представление. Затушевать слабые места в программе, выделить сильные, приспособить весь арсенал своих острот к помощи именно данному номеру, данной программе. Сострить вообще — более или менее возможно, но сострить по поводу — всегда трудно. К тому же конферансье — злобист. Он не может забыть сегодняшнего дня, должен суметь откликнуться на любое политическое событие. Откликнуться тактично, умело, остроумно, ни на мгновение не забывая, что и эта его обязанность должна служить основной его роли — подачи и объединения показываемой программы.
Это настоящая «игра ума», к которой нужно иметь прирожденную склонность, особую специфическую способность.
…Артист нервничает: «Я же не дрессированная лошадь, которой безразлично, что перед ней происходит! Мне или давайте конферанс, мне помогающий, или вернемся к тому, с чего вы, товарищи конферансье, начали, то есть к номеру».
А вы знаете, что такое номер? Имеется в виду, что первым русским конферансье был самый обыкновенный номер, номер, написанный крупными арабскими цифрами на картоне. Во всех дореволюционных эстрадных театрах сбоку сцены была такая деревянная рамка, в которую из-за кулис вставлялся номер, скажем, четыре. Зрители смотрели программу — там было напечатано: «Номер четыре: Смирнов-Сокольский». Все ясно, все просто, недорого и портативно. И главное — никаких дискуссий, никаких споров.
Но коль скоро мы в связи с общим прогрессом решили заменить этот номер живым разговаривающим человеком, то, разумеется, мы сделали это с желанием улучшить, а не ухудшить основные, незыблемые функции этого немого картонного указателя…
«Советская эстрада и цирк», 1969, № 4.
Лит.: Евг. Кузнецов. Из прошлого русской эстрады. М., 1958;
Д. Золотницкий. Разговоры Смирнова-Сокольского. «Театр», 1963, № 3;
Профили эстрады. «Театр», 1971, № 1;
В. Фролов. Фельетоны Смирнова-Сокольского. В кн.: «Вопросы театра». М., 1966;
Б. М. Филиппов. Актеры без грима. М., 1967;
А. Г. Алексеев. Серьезное и смешное. М., 1967;
Евг. Гершуни. Рассказываю об эстраде. Л., 1968.
Театральный календарь на 1973 год. Л., 1972.
Данный материал является некоммерческим и создан в информационных, научно-популярных и учебных целях. Указанный материал носит справочно-информационный характер.
NASHTEATR.com – культурно-просветительское издание о культуре, театре, кино, истории. Наше издание рассказывает и о Московском Новом драматическом театре и истории Нового театра. Наше издание рассказывает о разных аспектах деятельности и жизни театров России и мира, истории театра.
