28 февраля исполняется 115 лет со дня рождения советского писателя и драматурга Леонида Николаевича Рахманова (1908-1988). Жизни и творчеству замечательного советского писателя и драматурга посвящен настоящий очерк.
Леонид Рахманов — автор пьес «Базиль», «Беспокойная старость», «Окно в лесу», «Даунский отшельник», «Камень, кинутый в тихий пруд». Наиболее известна из них—«Беспокойная старость» (1937), в основу которой положен сценарий знаменитого фильма «Депутат Балтики», написанный Рахмановым совместно с Д. Дэлем.
«Беспокойная старость» обошла многие советские и зарубежные сцены. Последние по времени (1970) постановки — в Ленинградском Большом драматическом театре им. М. Горького (режиссер Г. Товстоногов) и в Московском те-им. Ленинского комсомола (режиссеры Б. Монахов, С. Гиацинтова).
…В «Беспокойной старости» Рахманову удалось воспроизвести атмосферу, создать густой романтический колорит первых лет революции и слить то, что в искусстве трудно поддается синтезу: пафос революционных событий с интимным миром глубоко личных и неповторимых переживаний…
Безошибочное художественное чутье и такт дали возможность Рахманову опоэтизировать исторические факты, убрав с них пыль архивной обыденности, но при этом не лишая их ни достоверности, ни внутренней правды.
Пьеса «Беспокойная старость» была написана в чеховских традициях глубокого понимания не только сказанного, но и несказанного и недоговоренного, и слов и пауз. За словами и паузами чувствовался подтекст, обращенный не только к логике и здравому смыслу, но и к глубинному и сложному человеческому чувству.
В чеховских традициях уже после Отечественной войны была написана и другая пьеса Рахманова — «Даунский отшельник», гораздо менее известная, чем «Беспокойная старость», но, как мне кажется, не уступающая ей ни в тонкости, ни в глубине.
Включая «Даунского отшельника» в свой однотомник, Рахманов назвал его «Доброй повестью», в отличие, скажем, от «Базиля», названного «Печальной повестью», или от раннего «Племенного бога», названного «Повестью озорной».
«Даунский отшельник» действительно очень доброе произведение, но отнюдь не повесть и даже не сценарий (как это считает в своей статье о Рахманове Ефим Добин), а драма.
Главный герой этой драмы — Чарльз Дарвин, величайший из всех биологов, когда-либо живших на земле. Но в образе Дарвина, тонко и правдиво нарисованном Рахмановым, нет ни малейшего величия. Дарвин предельно скромен, почти по-чеховски будничен и почти по-чеховски глубок. Как не похож этот милый, умный, человечный образ на фигуры великих ученых, созданных в те же годы, когда был написан «Даунский отшельник». Может, потому «Отшельнику» и не нашлось места ни на сцене, ни на экране, что главный герой этого скромного, но мастерского произведения вел себя не по правилам, установленным драматургами и сценаристами сороковых — пятидесятых годов. Великий ученый, а никаких пышных и громких фраз. Говорит и даже не цитирует самого себя, и расхваливает не свои работы, а чужие. Голос Дарвина звучит в пьесе тихо, местами еле слышно, и главная мысль пьесы не кричит, не витийствует, а скромно уходит в подтекст, обращенный к умному и чуткому читателю и зрителю, чтобы создать между ним и Дарвином интимный контакт, чтобы читатель и зритель не удивлялся гению Дарвина, не падал перед ним ниц, а чувствовал себя с ним словно с другом.
Кто был Чарльз Дарвин? Это знает каждый Каждый знает, что Дарвин был первый из людей, который догадался и доказал, что сущность всего живого — это история, процесс, и мир стал живым и осмысленным, и человек впервые понял, какое место он занимает в живой природе.
Об этом ли рассказывает пьеса «Даунский отшельник»? Да, и об этом тоже, но не только об этом.
Рахманова интересует не научная проблема в ее отвлеченном виде, проблема, которая из парадокса, из загадки должна стать формулой, тезисом и попасть в школьный учебник, а нечто гораздо более загадочное, чем любая формула и научная загадка,— человек.
Есть нечто парадоксальное, странное в тихой и скромной жизни Дарвина — даунского отшельника. Мирный девятнадцатый век, но за тишиной и уютом Дауна, за тихими добрыми словами Дарвина все время чувствуется подтекст — былые и будущие катаклизмы, тектоническое движение научной мысли, самой главной мысли в истории естествознания, мысли революционной и страстной о том, что такое природа и жизнь.
Значение «Даунского отшельника» трудно переоценить, ибо оно заключается в том, что великий ученый прежде всего человек, что искусство гуманистично и демократично, что зритель и читатель не должны смотреть на него снизу вверх, а должны чувствовать себя с ним равным. Эта особенность всегда была свойственна русской литературе (Толстому, Достоевскому, Чехову), и в своей гуманистичной и демократичной пьесе «Даунский отшельник» Рахманов остается верным этим традициям и принципам…
Из ст.: Гор Г. Романтик и реалист.— Нева, 1968, № 5.
Лит.: Рахманов Л. Пьесы, повести, воспоминания. Л., 1972;
Рахманов Л. Люди — народ интересный. Л., 1978;
Дэль Д. Рассказы о театре и кино. Л.; М., 1964.
Театральный календарь на 1983 г. Л., 1982.