4 февраля исполнилось бы 90 лет со дня рождения советского актера Игоря Владимировича Кваши (1933-2012).
Окончив в 1955 г. Школу-студию им. Немировича-Данченко, И. В. Кваша был принят в труппу МХАТа. Здесь он работал два сезона, играл в знаменитой «Синей птице».
С 1957 г. его творческая биография — это биография театра «Современник»: лучшие роли (Первый министр в «Голом короле» Шварца, Сирано де Бержерак, Джимми Портер в «Оглянись во гневе» Осборна, Пестель в «Декабристах» Зорина, Лука в «На дне» Горького) сыграны им в лучших — программных — спектаклях театра. Главная тема его творчества —«защита доброты, справедливости, мужества, дружбы, любви» (Ю. Айхенвальд),— наметившаяся уже в роли Шурика Горяева («Два цвета» Зака и Кузнецова, 1959), выразила главную художническую линию театра, его гражданскую позицию.
В 1981 г. состоялся режиссерский дебют народного артиста РСФСР И. В. Кваши — он поставил на сцене «Современника» «Кабалу святош» Булгакова, исполнив в спектакле роль Мольера.
И. В. Кваша в роли Луки („На дне“ М. Горького)
…Лука в исполнении Кваши подчеркнуто прозаичен и суров. Он суетливо обживается в привычной ему обстановке ночлежки, стараясь помочь людям, заслужить их доверие. Постепенно за его внешней сдержанностью раскрывается большое душевное тепло, искреннее сочувствие к людям, горячее желание помочь им в горестях и страданиях. Это — истинная доброта, а не заученный жест профессионального утешителя… Возникает разительный контраст между устремлениями странника и его неспособностью оказать реальную помощь людям, открыть им дорогу к счастью. Беспомощность и банкротство Луки становились до боли очевидны зрителям, и это воздействовало гораздо глубже, чем прямое разоблачение.
Кульминацией роли Луки в спектакле «Современника» становился момент убийства хозяина ночлежки Костылева. Убийство совершается за сценой, режиссер специально убирает в этот момент за кулисы всех действующих лиц, сосредоточивая все внимание зрителей на Луке — И. Кваше, который лихорадочно мечется по ночлежке, собирая в мешок свой нехитрый скарб. И в то же время актер передает внутреннюю борьбу в душе Луки, его колебания: уйти или остаться? Он хорошо знает, что сейчас сюда нагрянет полиция, и ему, беспаспортному бродяге, придется худо… И смертельно не хочется покидать этого места, где посеяны семена добра, где к нему потянулись сердца. . . Подняв голову и прислушиваясь к долетающим крикам, Лука мучительно думает, и рука его судорожно то застегивает, то расстегивает пуговицы ветхого пальто…
— Полиция, полиция! — истошно зовет за стеной Василиса.
И еще раз обведя бессильным, виноватым взглядом ночлежку, Лука исчезает. Он трусливо бежит, понимая, что предает тех, кто ему поверил.
Из кн.: Хайченко Г. Сцена и время, М., 1975.
И. В. Кваша в роли Стокмана («Доктор Стокман» Ибсена)
…Его Стокман — внешне обыкновенен. Симпатичный интеллигентный человек, увлеченный своей работой,— мало ли таких. Доктор достаточно молод, полон сил, энергии, не без удовольствия пользуется теми материальными благами, которые предоставляет ему жизнь: одежда его элегантна, воротнички и манжеты неизменно сияют чистотой, галстуки безупречно гармонируют с костюмом, чувствуется, что ему вовсе не безразлично, как он выглядит, что ест и пьет. При внешней подвижности, раскрепощенности эмоциональных порывов и жестов в Стокмане ощущаются внутренний покой и достоинство. Человек гармоничный, он и весь мир воспринимает как некое гармоничное целое, как обширное поле деятельности людей на благо друг друга. О теневых сторонах жизни он толкует как о своеобразной, вовсе не роковой, болезни, помочь вылечить которую — его врачебный долг. Знаменитый монолог Стокмана о «сплоченном большинстве» не звучит со сцены «Современника» всплеском презрительной ярости. Герой И. Кваши не столько обличает, сколько призывает задуматься о причинах слепоты, постигшей обитателей его родного города… В финале спектакля Стокман предстает человеком одиноким, оттого что сжег за собой все мосты, освободился от иллюзий, сполна испил чашу разочарований, предательства. Он покончил с прошлым бесповоротно и теперь смотрит только в лицо будущему, прекрасно понимая, насколько оно неясно и тревожно, как велика вероятность вновь проиграть в той борьбе, которую намерен вести. В его голосе не звенят больше бодрые ноты, его глаза не горят светом надежды. Он затравлен и очень устал. Но он чувствует себя правым, и в этом — именно в этом — трагическая сила доктора Стокмана… Герой И. Кваши кажется органически неспособным ни на что мелочное, сомнительное, неискреннее. Пошлость, бездуховность грозят захлестнуть его, сбить с ног, а он стоит — невысокий, худой, с измученным посеревшим лицом, на котором живут одни только по-детски ясные глаза, и не собирается сдаваться.
Из ст.: Гарибова О. Цена мужества.— Театр, 1979, № 11.
Лит.: Кардин В. «Современник» и время.— Театр, 1963, № 1;
Айхенвальд Ю. Лирический герой Игоря Кваши. —Театр, 1967, № 4;
Актеры. Роли. Жизнь. М., 1972;
Смелянский А. Наши собеседники. Русская классическая драматургия на сцене советского театра 70-х годов. М., 1981.
Театральный календарь на 1983 г. Л., 1982.