200 лет венгерскому поэту и драматургу Имре Мадачу

21 января исполняется 200 лет со дня рождения венгерского поэта и драматурга Имре Мадача (1823-1864). К этому событию публикуем этот небольшой очерк. 

 

Имре Мадач — классик венгерской литературы, поэт-философ. Его перу принадлежит несколько пьес: «Последние дни Чака», «Мужчина и женщина», «Королева Мария», «Цивилизатор», «Моисей». Но в историю мировой культуры Мадач вошел прежде всего как автор грандиозной драматической поэмы «Трагедия человека», в которой он попытался осмыслить историю человечества. Пьеса создавалась в течение пяти лет, с 1857 по 1861 год.

Драма Мадача оказала большое влияние на развитие венгерского театрального искусства. В течение многих лет она бережно сохраняется в репертуаре Национального театра.

В 1971 году к трагедии Мадача впервые обратился советский театр.

О пьесе Имре Мадача «Трагедия человека» и ее постановке в театре «Ванемуйне» (Тарту, 1971)

«Трагедия человека» Имре Мадача принадлежит к числу замечательнейших произведений мировой драматургии. По своей философской углубленности, масштабности, эпической широте и поэтической насыщенности она стоит в одном ряду с «Фаустом» Гете, «Дзядами» Мицкевича и «Каином» Байрона. Как и эти великие творения драматической литературы, она дает огромные возможности театру, одновременно воздвигая перед ним столь же огромные трудности.

«Трагедия человека» никогда не ставилась на сцене в нашей стране, и театру «Ванемуйне» выпала трудная задача проложить путь к ее сценическому освоению.

Сам факт обращения к «Трагедии человека» говорит о многом.

Эстонский театр помнил о том внимании и интересе, которые много лет назад, накануне революции 1905 года, проявлял к творчеству Мадача А. М. Горький. В пору, когда сочинения Мадача готовились к печати в издательстве «Знание», Алексей Максимович писал своему другу, издателю К. П. Пятницкому: «Время от времени читайте Мадача, о чем прошу усиленно».

Р. Лоо — Ева, Я. Тооминг — Люцифер, Э. Хермакюла — Адам. «Трагедия человека». Академический театр «Ване-муйне»
Р. Лоо — Ева, Я. Тооминг — Люцифер, Э. Хермакюла — Адам. «Трагедия человека». Академический театр «Ванемуйне»

Конечно, не случайно то, что первым в Советском Союзе «Трагедию человека» поставил именно «Ванемуйне». Известно, что театр, недавно отпраздновавший свой вековой юбилей, располагает богатым опытом утверждения сценического искусства как искусства истинно синтетического. Ведь это единственный в своем роде театр, ставящий и драматические и музыкальные спектакли всех жанров. Близко театру и понятие философского спектакля. Этот опыт очень помог, когда коллектив обратился к пьесе Мадача, требующей от режиссера и исполнителей обобщенного образного решения и яркой характерности подробностей, высокого поэтического подъема и исторической достоверности изображения, широкого живописного фона и проникновения в сложные, изменчивые и в то же время единые в своей первооснове душевные побуждения, движущие героями.

Обо всем этом следует помнить, чтобы по достоинству оценить прекрасный результат, достигнутый талантливым коллективом «Ванемуйне». Режиссер Эпп Кайду в содружестве с художницей Мари-Лийз Кюла и одаренными артистами создала спектакль монументальный, философский, проникнутый большой мыслью и по-настоящему живой…
Из ст.: Б. Ростоцкий. «Трагедия человека». «Театр», 1971, № 9.

…Мне довелось видеть три венгерские постановки «Трагедии человека» в Национальном театре Будапешта — в 1959, 1965 и 1969 годах. Каждая из них была событием в театральной жизни Венгрии. Они действительно производили большое впечатление своей монументальностью, в самом прямом смысле слова фаустовской глобальностью поставленных в них идейно-художественных проблем. Но то, что мы увидели в Тарту весной 1971-го, превзошло все ожидания. Трагедия Мадача, написанная в 1861 году, вдруг повернулась какими-то неожиданными гранями. Пьеса И. Мадача прочитана и воплощена режиссером Эпп Кайду и художницей Мари-Лийз Кюла как эпико-драматическое полотно об истории человечества, о смысле жизни на земле. И в то же время, что чрезвычайно важно, это рассказ о жизни и судьбе конкретного человека — Адама, которого играет, правильнее будет сказать, индивидуальный образ которого создает молодой актер Эвальд Хермакюла, появляющийся, как и другие в этом спектакле, без всякого грима. При всей условной обобщенности и стремлении к созданию широкого исторического фона в спектакле остро звучит современная нота. Она не только в размышлениях об общечеловеческих связях прошлого с настоящим и будущим, она — прежде всего — в характере мышления и даже во внешнем облике героев спектакля — Адама, Люцифера (Яан Тооминг) и Евы (Райне Лоо).

Имре Мадач
Имре Мадач

Чрезвычайно интересен сценический облик всего спектакля. Режиссер Э. Кайду, известная прежде всего постановкой достоверных психологических и бытовых спектаклей, раскрыла новую сторону своего дарования, создала монументальное поэтическое полотно. Огромную роль играет в спектакле сценография. Открытая во всю глубину сцена. На кругу установлены высокие темно-серые щиты, похожие на гигантские почерневшие от времени листы средневековых хроник. На них проецируются диапозитивы с изображением Сфинкса, когда действие происходит в Египте, византийских икон, средневекового замка и т. д. При повороте круга щиты, двигаясь, производят интереснейший эффект. Кажется, что перед нами переворачиваются грандиозные страницы истории человеческой. Актеру легко и удобно работать на этой открытой сценической площадке, создающей такую удивительно точную эмоционально историческую атмосферу. Особое значение имеет, на мой взгляд, огромный просцениум, образованный из затянутой темным сукном оркестровой ямы. Он превращен художником как бы в некий макет солнечной системы: круглые светильники разной величины, разного цвета (от фиолетового до бледно-желтого), разной яркости, вмонтированные в плоскость просцениума, создают впечатление куска перевернутого ночного неба: зритель как бы смотрит на него под необычным углом — сбоку и чуть-чуть сверху; небо оказывается не над ним, а под ним, или, по крайней мере, на одном уровне с человеком, сидящим в партере. Благодаря этой находке художника все, что делается на сцене, воспринимается как картина жизни одного из бесчисленных звездных миров. Спектакль «Ване-муйне» заставляет людей в зале почувствовать себя частицей огромного мира, частицей галактики, и в то же время осознать себя творцами истории. Это высокое чувство неотделимо от напряженного драматического конфликта между позитивным и негативным началом в человеке, воплощенным в спектакле в поединке Адама и Люцифера. Спектакль в театре «Ванемуйне» безусловно войдет как оригинальное и талантливое прочтение «Трагедии человека» Мадача в историю мирового театрального искусства…

Из ст.: А. Гершкович. Открытие новой театральной страны. «Театр», 1971, № 9.

И. Мадам. Трагедия человека. М., 1964;

А. Гершкович. Театральный Будапешт. М„ 1961;

Современный венгерский театр. М., 1963.

Б. Ростоцкий. «Трагедия человека». «Театр», 1971, № 9.

Театральный календарь на 1973 год. Л., 1972.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ