115 лет со дня рождения американского танцовщика и хореографа Хосе Лимона

12-го января исполняется 115 лет со дня рождения известного американского танцовщика и хореографа Хосе Лимона (1908-1972). Известному деятелю американской культуры посвящен настоящий очерк. 

 

Хосе Лимон писал о себе: «Я пытаюсь делать материалом моих сочинений трагические глубины человеческого духа и его величия. Я хочу пробиться за пустоту формализма, за щегольство технической виртуозностью и привлекательной внешностью, стремлюсь исследовать в мощной, подчас грубой красоте жеста человечную сущность человека. . .»

Под этими словами могли бы подписаться, при всем несходстве индивидуальных поисков, Изадора Дункан, Марта Грэм, Дорис Хамфри и многие другие пионеры нового американского танца. Хосе Лимон пионером не был. Внимательный, но не слепой последователь вступил в открытую ими зону искусства, чтобы разведывать его возможности проницательно и самобытно. Уроженец Кульякана, Лимон с детства знал плясовой фольклор испанцев и мексиканских индейцев, а попав юношей в Соединенные Штаты, изучал искусство танца широко — от академического балета до чечетки. В 1928 году он избрал учительницей Дорис Хамфри и скоро стал солистом ее труппы.

Хосе Лимон
Хосе Лимон

Высокий, стройный, с лицом, изящная лепка которого обнаруживала черты мексиканско-индейской наследственности, Хосе Лимон сформулировал свой исполнительский стиль. Его пластика дышала мужественным достоинством. горделивой сдержанностью, словно бы не пуская наружу вулканическое пламя чувства.

Начатый путь прервала вторая мировая война. Лишь вернувшись с фронта, он основал собственную труппу и создал свой репертуар. Хореограф ставил себе серьезные цели, брал великие образцы: «Меня вдохновляют и наставляют творцы, поясняющие мне природу человеческих страстей, дающие примеры художественной дисциплины и безупречной формы: Бах, Микеланджело, Шекспир, Гойя, Шёнберг, Пикассо». Он бывал в своих отрицаниях неуступчив: «Мне претят звучания Шумана, Мендельсона, Гуно и Массне. Литература романтиков, их архитектура, их вкусы вызывают чувство отпора. Неупорядоченное и порой бессмысленное в своих изысканных муках самораскрытие романтической души, будь это в музыке, живописи или танце, оставляет меня равнодушным. Этот подсахаренный и слезливый взгляд на человека кажется мне показным и разлагающимся». Хосе Лимон требовательно заявлял: «Я скорблю о художнике, который превращает свое искусство в способ бегства от тягот времени; стерилизует это искусство до пустоты формализма; отвергает как «позолоченную нелепость» человека, способного совершенствоваться, и превращает его в убогое пугало битников; забывает о назначении художника быть голосом и совестью своего времени».

Человек с большой буквы стоял в центре хореографии Хосе Лимона. Судьба мексиканского народа, трагические эпизоды его истории, гордая непреклонность его героев давали все новые темы для создания образа такого человека. Хосе Лимон часто возвращался на родину, чтобы выступать танцовщиком и хореографом в «Мексиканском национальном балете». Репертуар собственной труппы он постоянно пополнял сочинениями на эту главную тему. Одним из самых знаменитых был его спектакль «Ла Малинча». Он начинался праздником в мексиканской деревушке, в разгар которого трое жителей разыгрывали сюжет, хорошо знакомый односельчанам. Красавица Малинча влюблялась в конкистадора и отдавала ему розу — символ Мексики. Тот побеждал защитника родины Эль Индио, бросал Малинчу, и она погибала. Но ее дух помогал Эль Индио изгнать завоевателей и отдавал розу победителю. В конце представления три актера раскланивались перед сидящими на площади крестьянами.

Лучшая постановка Хосе Лимона — «Павана мавра» — вошла в репертуар многих трупп и считается классикой американского балетного театра. Хореограф воплотил идею «Отелло», обратившись к музыке Генри Перселла, английского композитора XVII века. Он не отверг технику танца модерн, но влил ее в формы старинного придворного бала. Четыре участника «Паваны» — Отелло, Дездемона, Яго, Эмилия — одеты в костюмы шекспировских героев. Они движутся с размеренной грацией в текучих узорах танца, подсказанных нежно льющейся музыкой. И музыка же, внезапно взмыв, подстегивает вспышки эмоций. Танец непрерывно длится, но в подвижных соподчинениях партнеров, в компоновках групп сменяются мотивы зависти, обмана, горьких подозрений, любви и мести. Участники танца до конца хранят безукоризненность манеры, но тем неумолимее нарастает и бьется в нем голос трагических страстей. . . «Паваной мавра» Хосе Лимон, постановщик балета и исполнитель партии Отелло, доказал, что художник, воспитанный школой танца модерн, способен по-новому и с потрясающей силой раскрыть средствами своего искусства вековые образы мировой культуры.

В. Красовская

Театральный календарь на 1983 г. Л., 1982.

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ