7 января исполняется 225 лет со дня рождения французской актрисы Мари Дорваль (настоящая фамилия — Делоне) (1798 — 1849). К этой дате публикуем очерк о знаменитой актрисе.
Мари Дорваль — крупнейшая представительница романтизма на французской сцене. Вся ее творческая жизнь была связана с театрами бульваров Парижа. Несколько лет, проведенных в привилегированной труппе «Комеди Франсез», не оставили заметного следа в биографии Дорваль. К актрисе «низов», незаконной дочери актрисы и актера из бродячего балагана, здесь в лучшем случае относились пренебрежительно. Зато демократический зритель высоко ценил искусство Дорваль. Выступая в многочисленных мелодрамах и романтических драмах (Амалия— «Тридцать лет, или Жизнь игрока» Дюканжа, Марион—«Марион Делорм» и Катарина— «Анджело» Гюго, Китти Белл — «Чат-тертон» Де Виньи, Адель — «Антони» Дюма-отца и др.), она потрясала зрителей той искренностью и страстностью, с которой ее героини боролись за свою любовь, за право на счастье.
…Когда читаешь рецензии, посвященные современниками Марии Дорваль, поражает редкое единодушие всех высказываний. Отзывы критиков мало похожи на трезвые, объективные суждения ученых знатоков искусства. Все как будто потрясены, зачарованы могучей творческой силой актрисы и взволнованными словами пытаются не критиковать, но передать свое ощущение.
«Слова, ничтожные в устах другого, вызывают дрожь у зрителей, когда их произносит она», — пишет Теофиль Готье. «Чудесное могущество! Самыми простыми словами: «Чего вы хотите от меня? Боже мой! как я несчастна!»— она заставляет зрителя плакать и содрогаться. Она входит: видя ее беспокойство, надломленную, лихорадочную манеру держать себя, видя, что она как бы погружена в какое-то сильное внутреннее переживание, зритель уже чувствует себя взволнованным и попавшим под ее очарование; она говорит, и ее душа трепещет и дрожит в каждом слове…»
Эта гипнотическая сила воздействия, присущая лишь гениальным актерам, была ее органическим достоянием.
Ее сила заключалась только в бесконечной искренности. Она играла так, как подсказывало ей внутреннее чувство в данный момент. Она вела себя так, как, быть может, вела бы себя в жизни, если бы жизнь довела ее страдание до степени сценической интенсивности. Для нее не существовало канонов и правил. Ей одинаково был присущ тончайший лиризм и безудержный порыв романтической страсти. Поразительной силой внутренней убежденности она оправдывала самые гиперболические эмоции романтиков. Марии Дорваль верили во всем, что бы ни говорила, что бы ни делала она на сцене. Вот, в 1831 году, вскоре после Июльской революции, она играет мелодраму Антье и Декомберусса «Поджигательница». Эта пьеса, связанная со всей линией антиклерикальных пьес революционного репертуара, рисовала образ архиепископа, могущественного князя церкви. Это чудовищно жестокий деспот и фанатик, для которого все средства хороши, если речь идет о борьбе с ненавистным ему духом либерализма. Чтобы провалить на выборах кандидатуру местного фермера-либерала, он, пользуясь своим влиянием на религиозную девушку-крестьянку Луизу, заставляет ее поджечь ферму нежелательного кандидата. Пожар приводит к жертвам, и Луиза, в порыве отчаяния, кончает самоубийством.
Мария Дорваль
Луизу играла Дорваль. Одной из центральных сцен пьесы была сцена исповеди. После пожара Луизу, схваченную на месте преступления, исповедует деревенский кюре, простой и близкий к народу старик, угадывающий страшную причину ее преступления. Эта сцена длилась 15 минут, и 15 минут зрительный зал, потрясенный и замерший, ловил каждое слово, каждый крик этого живого олицетворения человеческого горя.
«Она приходит, она не думает больше о том, что она на сцене, — рассказывает современная рецензия, — она бросается на колени перед священником, она задыхается, она кричит, она говорит, она рыдает, она качается взад и вперед- она бьет по лицу руками, она рвет на себе волосы, она ломает руки… это отчаяние преступницы и женщины; затем она поднимается. Входит ее возлюбленный. Она вынимает свой платок, она плачет, вытирает слезы и снова плачет; глаза ее красные и опухшие. Нельзя пойти дальше в изображении безумия, правды, молчания и горестных рыданий человека».
Так играла Мария Дорваль, преодолевая натянутый мелодраматизм драматургии и рассказывая страшную правду о человеке, доведенном до отчаяния духовным насилием, совершенным над ним. . .
Из ст.: Е. Л. Финкельштейн. Мария Дорваль. В кн.: «Записки Ленинградского театрального института». Л., 1941.
Лит.: История западноевропейского театра, т. 3. М., 1963.
NASHTEATR.com – культурно-просветительское издание о культуре, театре, кино, истории. Наше издание рассказывает и о Московском Новом драматическом театре и истории Нового театра. Наше издание рассказывает о разных аспектах деятельности и жизни театров России и мира, истории театра.
