Вениамин Радомысленский. Из книги Карины Филипповой «По тропкам и по кочкам шла маленькая точка»

Из книги Карины Филипповой «По тропкам и по кочкам шла маленькая точка»

Вениамин Радомысленский

«Школа-студия МХАТ»

Директор Школы-студии МХАТ Вениамин Захарович Радомысленский создал место в Москве, которое скорее напоминало Царскосельский лицей времен Пушкина.

Педагогов в Школу-студию МХАТ Вениамин Захарович Радомысленский собирал со всей России. Преподавали у нас все лучшие люди страны. И если профессор Филиппов дважды читал одну лекцию, потому что он был очень старенький, мы все помнили, что он выходил на сцену с самой Ермоловой.

Педагогический состав, собранный сердцем этого гения, вызывал только восторг и восхищение всех принятых в Школу-студию.

Выпускники становились с годами гордостью любого театра страны. Доронина, Басилашвили, Евстигнеев, Табаков, Козаков, Урбанский — невозможно перечислить всех, начиная с первых выпускников нашей студии. Гостеприимство, тепло, знания создавали атмосферу удивительной доброжелательности этого волшебного места.

Расскажу о нескольких случаях, характеризующих нашего великого ректора, или, вернее, папу Веню, которого все выпускники Школы-студии МХАТ иначе не звали.

* * *

Вот, например, Заманский Владимир Петрович был ветераном войны. Начавший свое ветеранство в шестнадцать лет, после войны получив все награды, которые полагается, он девятнадцатилетним мальчиком не смог пройти мимо какой-то резкости к своим однополчанам от лейтенанта, который не воевал, но был прислан собирать армию. Что там произошло, не знаю, но он получил десять лет тюрьмы. В 1953 году первое, что он сделал на свободе, — направился поступать в Школу-студию.

— Ты сидел в тюрьме? — спросил Вениамин Захарович. — Но ты отсидел в тюрьме, тебя отпустили? Ну и не пиши. Ты 26-го года рождения, я не могу тебя принять. Сейчас идет 34-й и даже моложе. Слушай, напиши, что 28-го.

Третье «но» Владимир Петрович написал уже из Харькова:
«Дорогой Вениамин Захарович, спасибо вам огромное, но аттестата зрелости тоже нет».

— Если совместишь учебу в двух школах, нашей и вечерней, — будешь принят.

Владик Заманский стал народным артистом России. А его фильм «Проверки на дорогах», посмотрев однажды, никогда не забудешь.

Вениамин Радомысленский

Владимир Заманский

* * *

Теперь второй случай.

Очаровательная студентка Аллочка Лабетская, оказывается, очень серьезно заболела. Лимфогранулематоз в то время не умели лечить. У Аллочки все складывалось как нельзя более серьезно, и еще личные дела тоже оставляли желать лучшего. Вениамин Захарович, узнав про то, что у Аллочки и на личном фронте все не заладилось, велел мальчикам Школы-студии отловить предмет сложных отношений с Аллочкой. Так как это был не студент Школы-студии, я ничего не помню о нем, кроме имени, — его звали Леван. И вот, во время неожиданной беседы Вениамин Захарович сказал:

— Леван, девочка умирает. Или веди себя как мужчина, или не смей появляться в районе нашей студии.

Леван повел себя как мужчина — он немедленно женился на Аллочке, и через полтора года она ушла, но в атмосфере любви, заботы и внимания.

* * *

Выпускники нашей школы никогда не устраивались на актерской бирже труда. Этим всегда занимался сам Вениамин Захарович. Устроив всех бывших студентов в самые интересные и высокие творческие места, Вениамин Захарович не переставал думать о них и после их выпуска.

Когда Саше Лазареву не оказалось приличного костюма для показа в театр, Вениамин Захарович подарил ему костюм из выпускного спектакля Школы-студии. Так что слово «папа Веня» оправдано жизнью каждого, кого коснулась его постоянная, нескончаемая любовь.

* * *

Моя дочь Иришка училась в третьем классе французского интерната и, услышав о том, что Вениамина Захаровича Радомысленского положили в больницу, собрала все заготовленные дома подарки — бутерброды одноклассников и понесла все это богатство в больницу к Вениамину Захаровичу.

— Что это ты придумала, доченька?

— Но я же не знаю, мама, чем кормят его медсестры, — сказала почти плачущая Иришка.

И потом, когда она уже была принята в Школу-студию и училась, однажды она нарушила распорядок дня и пропустила занятие. Вениамин Захарович отловил меня и сказал:

— Слушай, что за девочку ты родила? Я позвал ее в кабинет и, поцеловав ее в голову, сказал: «Я тебя поругал». А она вдруг так расплакалась.

Какое счастье, что такие люди были в нашей жизни!

* * *

Однажды мы с Борей возвращались с нашей дачи, и Вениамин Захарович подсел в нашу машину, потому что его дача находилась в этом же поселке.

— Вениамин Захарович, почему вы так редко приезжаете на дачу?

— Я не люблю вещей, детка, они переживают людей.

И вдруг, обратившись ко мне, сказал:

— Вот на немецком кладбище есть памятник доктору Гаазу, на памятнике написано: «Спешите делать добро». Как ты относишься к этому?

— Всегда очень стараюсь, но за каждое добро почему-то получаю по шапке.

— Правильно, ни одно добро не остается безнаказанным.

— А как же дальше быть?

— А дальше тоже все время делать добро.

Вечером я написала песню, позвонила Вениамину Захаровичу и сказала:

— Мы с вами написали песню:

Спешите делать добрые дела,
Которые всегда идут не в счет.
Спешите делать добрые дела,
Когда к вам благодарность не придет.

Спешите делать добрые дела,
Которые рассудку вопреки.
Что у истока человек пошлет,
То и получит в устье у реки.

Спешите делать добрые дела,
Ни денег не сулящие, ни благ.
Спешите делать добрые дела,
Забыв навеки принцип «так на так».

Спешите делать добрые дела,
Но не копите в памяти обид,
Ведь тот, кому вы сделали добро,
Скорей всего, за это отомстит.

Спешите делать добрые дела,
Чтоб за свое добро любить других.
Спешите делать добрые дела
Во имя утвержденья вас самих.

Спешите делать добрые дела,
Получится — считайте, повезло.
Спешите делать добрые дела,
Чтоб не хватило времени на зло!

Песня эта посвящена Вениамину Захаровичу, потому что свет в душе, который он поселил, сохраняется столько лет в сердце каждого, соприкоснувшегося с этим богоданным человеком.

Из книги:

В книге замечательной актрисы, известной поэтессы Карины Филипповой собраны воспоминания о друзьях и учителях, которые стали знаковыми фигурами нашей эпохи, а также ее рассказы, своеобразные миниспектакли, в которые вложено так мно­го сердца, души и любви к русскому человеку и родному языку, что они и на бумаге сохранили энергетику, родившую их на свет.

Из книги Карины Филипповой «По тропкам и по кочкам шла маленькая точка»

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ