Алексей Спирин: «Для меня театр — это «наркотик» — интервью с артистом

Метранпаж в «Провинциальных анекдотах» и Сганарель в «Дон Жуане», Белый пудель в инсценировке рассказа Куприна и Попугай в «Синдбаде-мореходе», Шестой в «Двенадцати разгневанных мужчинах» — все эти разные роли играет в Новом театре замечательный артист Алексей Спирин. Но, поговорим мы в этой беседе не только об этих ролях, но и об интересных и экспериментальных детских спектаклях «Все мыши любят сыр» и «Трям! Здравствуйте!» — участие в создании которых принял и Алексей Спирин… а так же о театре, музыке и даже о рыбках…

ДМИТРИЙ ЛАСТОВ: Алексей, буквально недавно вышел новый детский спектакль “Трям! Здравствуйте!”, который Вы поставили как режиссер. Как возникла идея? Почему такой спектакль сделали? Интересно ли было создавать его?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Спектакль возник, потому что Вячеслав Васильевич в какой-то момент спросил, есть ли на примете сказка для самых маленьких? Первое, что пришло на ум — спектакль “Трям! Здравствуйте!”, который мы делали в Рязани. Я там играл волка. Я предложил — Вячеслав Васильевич не отказался.

Д.Л.: То есть инициатором были вы?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Заказчиком был Вячеслав Васильевич, а материал предложил я. Потом начался сезон, начали репетировать — это всегда интересно. А создавать тем более. Были и трудности. Начиналось все очень весело, потом углубились в материал, и стало трудновато. Потом, не без помощи Вячеслава Васильевича, выкарабкались. Мы приглашали его на каждом этапе. Он всегда смотрит как самый маленький ребёнок, говорит: “здесь я не понимаю”. После этого мы переделывали, чтобы было понятно всё и вся.

Д.Л.: У вас два состава артистов, они отличаются? Или играют ровно?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Конечно. Как отличаются все артисты. Каждый состав — это букет артистов.

Д.Л.: Артистам нравится?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Первые две недели просто гоготали, когда читали. Потом началась работа, даже где-то копнули глубже, чем надо. Был период, когда мы утонули в собственных копаниях, чего в принципе не должно быть в детских сказках. Детские сказки – это прежде всего игра. Дети играют и всегда увлекаются игрой, потому что у них природа такая. Им не так интересно следить за измышленими, высокими категориями. Их надо увлекать своей собственной игрой. Тоже самое ребятам говорил, добивался. И сейчас, когда они почувствовали зрителя, у них эта игра появилась, они начинают играть с залом, друг с другом. Самое главное, чтобы они получали удовольствие. Если они будут его получать, то и зал будет получать.

Д.Л.: Зрителям понравилось? Я слышал отзывы о том, что взрослым зрителям понравилось.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Детские спектакли ставятся всегда чуть-чуть для взрослых. Что детский, что взрослый спектакль ставится так, чтобы было интересно всем. А ребёнок – это самый строгий зритель. Если ему скучно, он уходит, бросает всё. На одном из первых спектаклей один ребёнок под сидения залез. Не зацепили его мы, ему было скучно, так он влез туда и там лазал под скамейками, пока его с другой стороны мама не выловила и не увела. Пока больше такого не было. Я первые спектакли ходил в зрительном зале, за рядами, смотрел, как принимают. Пока деткам и взрослым нравится, значит мы добились нужного результата.

Д.Л.: Такого спектакля не хватало — детей от 2 до 6 лет много.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Нам в принципе не хватало спектаклей для малой сцены. По вечерам в пятницу, субботу и воскресение на большой сцене идут взрослые спектакли. А в субботу и воскресение утром самое время для детей, но часто очень трудно или даже невозможно успеть утром собрать декорации детского спектакля, отыграть его, а потом за пару часов поставить декорации вечернего спектакля, например, «В ожидании Годо». Поэтому возникла необходимость в сказке на малой сцене. Я думаю что-то ещё будет появляться.

Д.Л.: Алексей, вы в театре с 2012-го года. Как получилось, что пришли в этот театр? Как это было?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Сейчас такое время, что не театр ходит смотреть актёров, а сами актёры, закончив училище, ездят показываться по всем театрам, где смотрят. В тот год, когда я заканчивал училище, некоторые театры просто не смотрели артистов. Меня нигде не брали даже на перепоказы. В тот год вообще мало кого с нашего курса брали на перепоказы по началу. Потом понеслось. Мы приехали сюда, и Вячеслав Васильевич мне предложил сразу, без перепоказа. Сказал: «Если хотите, завтра подписываем договор, и Вы больше никуда не показываетесь, работаете здесь. Согласны?». Я говорю: «Дайте подумать». Вышел за кулисы, мне ребята говорят: «Ты что, думать собрался??». На следующий день я подписал договор, 1-го июня… и в конце месяца уже сыграл два спектакля. Меня успели ввести в «Белого пуделя» и в «Тойбеле и её демон».

Д.Л.: Если говорить о Щепкинском училище, где Вы учились, о Вашем курсе… вашим руководителем был Борис Клюев. Какие впечатления остались?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Наш курс набирал Николай Николаевич Афонин, мастодонт Щепкинского театрального училища. Он был ректором, потом президентом. Прекраснейший человек, который всегда хорошо чувствовал людей. Благодаря ему наш курс был очень… человечным, что ли. Мы, конечно, ругались, ссорились, но курс всегда был един. Наши ребята до сих пор, 4-й год подряд, играют дипломный спектакль с небольшими вводами, т.е. практически тем же составом, что играли на курсе. Это спектакль «С любимыми не расставайтесь» в театре АпАРТе. И мы до сих пор встречаемся, общаемся.
Но через полгода после того, как Николай Николаевич нас набрал, у него остановилось сердце. Наш курс попал в руки Бориса Владимировича Клюева, который, конечно же, медийный человек, безумно занятой, держит репертуар в Малом Театре, снимается везде и всюду. Поэтому появлялся он нечасто. Но иногда всё же приходил и давал самую строгую оценку нашим работам: если ему что-то не нравилось, отрывок или спектакль не выходил. Мы месяца полтора работали самостоятельно или с педагогами. А он приходил на два дня, 3 часа в один день и три в другой, и расставлял все по местам. Наши педагоги были замечательные: двое молодых, которые только пробовали себя в этом качестве, и два педагога, которые работают только в Щепкинском училище… Училище — это все-таки тепличные условия. Жизнь сложнее. А Борис Владимирович приходил и говорил, как нас будут смотреть и принимать в театрах, в жизни. Говорил он правду-матку и во многом оказался прав. Но кое-где и ошибся. В частности, я попал в театр, где нет закулисных интриг, это удивительно, и за это я люблю наш театр. А что касается съёмок или спектаклей на стороне, он оказался прав: в современном мире надо приходить и делать сразу. Так и Борис Владимирович: приходил и приучал нас к реалиям нынешнего времени. Если он делал какое-то замечание, ты должен его тут же схватывать и воплощать, потому что времени больше нет — он завтра не придёт. Борис Владимирович с нами поставил дипломный спектакль. Вообще мне повезло, у нас на курсе работало пять педагогов, включая Бориса Владимировича, и все по разным системам. Кто-то через психологический разбор, кто-то через разбор эмоционально-чувственный, кто-то работал так: «импровизируйте, а я вас немножко подправлю». А Борис Владимирович давал жёсткую форму, говорил: «здесь ты должен выйти вот так, вот так поднять руку, крикнуть вот это… а почему — поймёшь позже». Он задавал форму, которую надо было оправдывать, чем мы и занимались. И многие отмечали, что от формы приходили к пониманию, почему нужно было делать именно так, а не иначе

Д.Л.: От учёбы в Щепкинском училище остались приятные воспоминания?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Самые прекрасные! Учёба — это всегда самое прекрасное время, беззаботное. Хотя я учился на платном курсе, и заботы были у всех однокурсников. Надо было зарабатывать на обучение, на жильё. Но педагоги всё понимали. Я работал по ночам, и, естественно, утром дико хотелось спать, и иногда меня уносило в сон. Тогда педагог начинал говорить чуть тише и просил всех говорить чуть тише, потому что Лёша спит. Мне это рассказывали ребята, и это было безумно трогательно.

Д.Л.: Курс был весь платный?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Да наш курс был весь платный, в тот год Н. Н.Афонин набирал платный курс, а В.И.Коршунов – бюджетный. И поначалу отношение к нам в училище было не очень, как к платникам. Но потом нас стали судить по гамбургскому счёту, потому что с первых же показов мы доказали, что у нас собралась достойная команда. Кристина Асмус сейчас стала медийным лицом; Саша Лупашко подалась в режиссуру, снимает фильмы; Аня Андрусенко тоже стала медийной, у нее тысячи поклонников. Нет-нет да мелькнет кто-нибудь из однокурсников на экране и не в самых плохих сериалах — а в хороших фильмах. И почти весь курс «разобрали» по театрам.

Д.Л.: Как получилось, что в 26 лет вы пришли к театру? И не просто пришли, а работая по ночам, тратя на это много энергии и сил.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: К театру я пришел в 99-м году, когда мне было 17 лет. У нас в школе была замечательная учительница по истории Татьяна Витальевна, которая делала театрализованные уроки. Тогда я впервые попробовал себя на сцене. Мы разыгрывали уроки истории в лицах. И мне это понравилось. Когда я выпустился из школы, получилось так, что я поступил в радиотехническую академию — родители настаивали, чтобы я закончил её и получил «нормальное» образование. Но параллельно я попал в театральную студию замечательного человека — Геннадия Дмитриевича Кириллова, который приехал в Рязань за год до этого и собрал студию. В результате я приобщился к театру. Мне это так понравилось, что я заболел этим делом, и хотел на третьем курсе бросать радиоакадемию и ехать поступать в Москву. Но родители удержали, сказали: «закончишь университет, потом делай, что хочешь. Иначе война». Я не хотел их огорчать, родители – это самое ценное, что есть в моей жизни. Закончил академию, параллельно занимаясь театром. К тому времени театральная студия переросла в студенческий театр, затем в народный. И когда я выпускался, и самое время было ехать поступать, у нас возникла идея создавать свой театр. Нам отдали переход между двумя студенческими общежитиями, где при помощи пединститута мы построили небольшой, но настоящий театр: с камерной сценой, зрительным залом, настоящим дорогим световым и звуковым оборудованием. Все было как в настоящем театре. Я принимал в этом самое активное участие, и мысли переехать в Москву на тот момент уже не возникало. Пробыв в этом театре 10 лет, я осознал, что достиг там своего «потолка». Хотелось развития, хотелось стремиться куда-то выше. Вдобавок все мои друзья переехали в Москву. Вот тогда и я решился уехать из родного города. Пробовался во все театральные институты: во МХАТ, в Щуку, в ГИТИС, во ВГИК. Где-то брали на первый, второй тур, но я слетал. Одна девочка в Щуке мне сказала: «Идите в Щепку, вас там возьмут, вы щепкинский». Я пошел, и меня взяли сразу на конкурс. Видимо, моя театральная школа действительно больше подходила критериям Щепки. За это, конечно, спасибо моему первому педагогу — режиссёру Геннадию Дмитриевичу Кириллову. Сам он – ученик Андрея Гончарова, стажировался у Эфроса, у Товстоногова. У него школа была дай бог какая. И он ставил, и ставит очень хорошие спектакли. И в Рязани, помимо студенческого театра, он ставит в антрепризе, где в свое время состоялся мой первый профессиональный дебют на сцене. Геннадий Дмитриевич всегда подходит только с профессиональной точки зрения. Если кто-то не тянет, он его просто не выпускает на сцену. И в своих учениках прежде всего воспитывает отношение к театральному делу. Он настоящий педагог: обучаясь педагогике у своих мастеров, занимался ею всю свою жизнь.

 

Д.Л.: А театр для вас это что? Почему актёрство?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Для меня театр — это «наркотик». На тех самых уроках истории я впервые этот «наркотик» попробовал – и теперь не мыслю себя без театра. Когда я попал в студенческий театр, родители мне говорили: «Сын, хоть иногда приезжай домой». А я все время пропадал в театре. В студенческом театре мы всё делали своими руками: и декорации, и реквизит, искали костюмы, подбирали и монтировали фонограммы, придумывали световое оформление спектаклей, и когда ещё не было театрального здания, мы придумывали, как сделать театральную площадку. Брали большую лекционную аудиторию, выставляли столы амфитеатром, на них ставили стулья. Люди приходили, залезали на парты и сидели смотрели. А ставили «Ромео и Джульетту».

Д.Л.: Не свалились?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Слава богу никто не падал (смеется). Джульетта играла на балконе, который мы делали из лекционный трибуны, обивали её тканью. Две перевёрнутые парты – бассейн. И зрители верили… говорили: «и правда попали на площадь». Это был театр. Я к этому пристрастился. Щепка – это продолжение того, что мы делали в Рязани. Всё своими руками. Это было очень увлекательно. Первое время в Новом Драматическом меня тянуло помочь и световикам, и звуковикам.

Д.Л.: Первое время, а сейчас нет?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Я просто понял, что есть люди, которые делают это лучше. Они за это получает деньги, этому обучались, и заниматься этим профессионально.

Д.Л.: Плавно перешли к Новому театру. Что для вас Новый Театр сейчас? Какую часть души, сердца занимает?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Когда я попал в Новый Драматический, Мария Евгеньевна Велихова, один из моих любимых педагогов, сказала: «тебе повезло, ты попал в театр-дом». Здесь замечательная труппа, замечательные отношения. Здесь нет того, чем нас все четыре года пугали педагоги: зависти, ревности, интриг, которые уничтожают театр, уничтожают человеческие отношения в театре. Если что-то такое и появляется, то как-то сразу уходит, затихает, не главенствует. Здесь главенствуют человеческие отношения. Мы уважаем и любим друг друга. Это правда театр-дом, для меня это второй дом. Я здесь провожу половину жизни.

Д.Л.: Интересно работать?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Если было бы не интересно, я бы ушел. Я работал на многих работах, и когда мне становилось неинтересно или невыносимо, я тут же уходил.

Д.Л.: В последнее время вы являетесь помощником режиссёра, помощником Вячеслава Васильевича Долгачёва…

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Не совсем помощником режиссёра. В прошлом году он меня попробовал как ассистента режиссёра. Моя задача была на первых порах разминать текст, придумывать что-то по мизансценам, придумывать спектакль. А дальше приходил Вячеслав Васильевич и завершал начатое. Так было со спектаклем «Все мыши любят сыр». Мы внесли ему некоторые предложения, он пришел и оформил это в то, что сейчас можно видеть на сцене. Но потом он меня снял со ставки ассистента режиссёра, потому что я выполнял все время совершенно другие функции: занимался сценарием «Дня театра», новогодней интермедией, капустниками. Я литературной деятельностью больше занимался. И мы с ним договорились, что он ко мне обращается, когда я нужен. Вот сейчас предложил поставить сказку «Трям! Здравствуйте!». Я даже не ожидал, что это будет полноценно моей работой. Я думал, это будет как «Все мыши любят сыр»: я начну, а он придёт и завершит. Спустя месяц репетиций я ему сказал это, а он ответил: «нет, Алексей, два спектакля я не выпущу. Я буду делать «Месяц в деревне», а вы это делайте. Я приду к Вам что-нибудь подскажу». Так и получилось, он пришел, подсказал, в результате мы сказку выпустили своими силами под его чутким контролем.

Д.Л.: «Все мыши любят сыр»: Вы там были ассистентом режиссёра, соавтором либретто. А идея спектакля кому принадлежала?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Вячеславу Васильевичу. Он вызвал меня в кабинет и сказал, что есть такая сказка, но она очень скучная. Текст в переводе оказался очень просто и скучно написан. Ставить её в таком виде не хочется. Есть идея, чтобы мы с Еленой Ермаковой [зав. грим.цехом] написали мюзикл. Взяли бы сюжет и 90% текста переложили в стихотворную форму, а Лариса Казакова, наш композитор, напишет музыку. Я сначала сомневался, потому что мы с Леной никогда не писали либретто. Когда-то я писал стихи на готовую музыку, как раз в «Трям! Здравствуйте!». Эти песенки я сочинил ещё будучи в студенческом театре. Когда мне предложили написать песни просто на основе сюжета, я несколько засомневался в своих силах. На что Вячеслав Васильевич сказал, что у нас все получится, даже не сомневайтесь. Мы с Леной решили попробовать, встретились и как-то лихо написали первую картину. Что-то она предлагала, что-то я, и раз-раз, у нас готова картина. Мы послали Вячеславу Васильевичу, он сказал, что его устраивает почти всё. Сделал некоторые правки, и дал карт-бланш. В конце концов мы написали всю сказку. Получали неописуемое удовольствие, когда слушали музыку, которую Лариса придумывал на эти тексты. Это очень здорово: слышать, как обрамляются твои вещи в потрясающее музыкальное оформление.

Д.Л.: Поговорим о ролях. Сейчас у вас их целый список. Начнём с ролей в детских спектаклях. Их три: Пудель («Белый пудель» по А. Куприну), Попугай («Синдбад-мореход») и Паскаль («Все мыши любят сыр»). Трудно ли играть Пуделя?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Играть Пуделя забавно. Этот спектакль — самый первый, куда я ввёлся, причём ввёлся с двух репетиций. Артист, который играл до меня, Антон Морозов, сначала показал мне весь рисунок, рассказал, что я должен делать. Он сказал: «ну ты же собака, делай что хочешь, только в нужное время нужно оказываться в нужных местах, и в нужное время лаять. А так, ты — собака. Бегай и занимайся собачьими делами». Для меня это было шоком. Я думал: «как так?». Посидел с видео, зарисовал все мизансцены, где я должен появляться, откуда, зачем. И пришел на репетицию. Антон уточнил мне всё на месте. Потом была ещё репетиция. А потом Вячеслав Васильевич говорит: «Лёша, мне сказали, что Вы в принципе готовы, давайте-ка Вы сыграете следующий спектакль». Я говорю: «я не готов, я должен хоть раз со стороны увидеть»… а он посмотрел прогон и сказал: «нет, нет, Вы готовы, будете играть, Вы уже выписаны». И я вышел на сцену. Потрясающие партнёры — Дмитрий Шиляев и Евгений Рубин не давали мне никуда деться, растеряться, и все получилось. С тех пор и следую завету Антона, что я — собака, и зерно моей роли – жить собачьей жизнью. Был очень смешной момент, когда по сцене летала живая бабочка: тут я начал разрываться между актёром и собакой. Как собака, я должен бегать за бабочкой, а как актёр – должен быть в нужном месте…

Д.Л.: А есть партнёры, с которым нравится работать? Кого-то можно отметить?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Не хотелось бы кого-то выделять. Есть партнёры, с которыми проще, есть партнёры, с которыми приходится срабатываться, притираться. Все мы люди разные. Разные школы. Кто-то идёт через чувственно-эмоциональный подход. Кто-то уже понял, а другой ещё только почувствовал. Кто-то говорит со мной на одном языке, а кого-то мне надо понять. Конечно есть те, с кем очень комфортно и легко. А есть актёры уровня Мануйловой, Шиляева, Михайлова, у которых есть, чему поучится. Смотришь, учишься и каждый раз ловишь кайф от пребывания на сцене. Такой опыт был в Рязани, когда я дебютировал на профессиональной сцене, в спектакле «Эти свободные бабочки» Герша. Я играл слепого парня, а одна актриса — мою маму. Каждый раз, будучи с ней на сцене, я был ещё и зрителем, потому что смотрел, как она играет: она давала потрясающий эмоциональный выплеск и так точно партнировала, что мне уже особо играть не нужно было, потому что я просто получал и отдавал обратно.

Д.Л.: Продолжим вопрос собак. В «12 новеллах о любви» есть интересная незаявленная роль, которая, однако, запоминается. В сцене с Калиничевым и Моисеевым.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Это ещё одно наследство от Антона Морозова. Эта роль родилась благодаря ему. В какой-то момент на репетиции этой новеллы «Дорогая собака» – а в спектакле так поставлено, что пока часть артистов работает на сцене, остальные сидят вокруг и смотрят – Антон вдруг начал в шутку поскуливать, помогая партнерам. Это понравилось Вячеславу Васильевичу. И так Антон сам себе создал роль, которую передал по наследству мне. И она мне в «Новеллах» нравится больше всех, потому что ни к чему не обязывает, я от неё получаю огромное удовольствие. А когда актёр получает удовольствие, это транслируется в зал, и зритель тоже получает удовольствие.

Д.Л.: Интересна также роль Сганареля в «Дон Жуане». На неё ходят, она нравится, в ней много ярких моментов. Мне кажется, она близка к тому что вы делали в Щепкинском, со шпагой.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Как раз в Щепкинском я такие роли не играл. Я играл либо английских лордов, либо возрастные роли, один раз маньяка сыграл. В силу того, что я был старше некоторых сокурсников на 10 лет, я играл дедушек, стариков и так далее. Хотя, один раз мне дали роль младше всех, кто был на сцене. Это была как раз роль маньяка [Троттер в «Мышеловке» Агаты Кристи]. В «Дон Жуане» это был ввод. Причём быстрый, потому что режиссёру Денису Хусниярову была поставлена задача за три недели сделать ввод двух главных героев, Дон Жуана и Сганареля (Саша Зачиняев и я). Денис приехал в декабре на 10 дней, занимался сначала в основном мной, пытался из меня вытащить все, что ему нужно. Это была первая серьезная работа, каких не было даже в Щепкинском. Я пытался услышать Дениса, выдать ему то, что он хочет, а у меня не получалось. Он доводил меня до того, что я уходил со сцены, мне хотелось после репетиции подать заявление об уходе, уйти из профессии и вернуться в инженеры. Но в какой-то момент, за что ему большое спасибо, Денис увидел, что некоторые моменты роли мне просто чужды, и они у меня поэтому не получались. И тогда он менял сцену кардинально. Например, сцена, где я должен был ржать, ухохатываться, стебаться над публикой, у меня не шла. Тогда он сказал: «просто поразмышляй, тихо, шепотом». И у меня вдруг пошло. Это моя природа заговорила, вдруг — что-то во мне откликнулось, благодаря этому перевёртышу. А потом он занимался две недели с Сашей. Тогда случился интересный момент — я же там много бегаю, лазаю, кувыркаюсь — и когда нам впервые поставили наш помост, «козла» трехметровой высоты, я вроде его освоил, изучил, полазил по нему. На следующий день на репетиции я залез на этого «козла» и, читая монолог, не распределился и случайно свалился с него. Летел красиво — у всех замерло сердце — головой вниз. Но развернулся и приземлился левой пяткой в пол. Денис побелел, потому что понял, что всё: Сганареля у него нет, дай бог, если нет перелома. Но мне повезло – как собаке – перелома не оказалось. Был ушиб. Три дня я дома активно мазался мазями, потом вышел на репетицию и выпуск мой был «хромым». Я, откровенно хромая, бегал, кувыркался. Денис кричал, чтобы я многих вещей не делал, и очень ругал меня, когда я не слушался. Но я не мог не делать, потому что мне было очень интересно, мне хотелось репетировать, хотелось выпустить спектакль. Этот ввод был трудным, но очень любимым, потому что это было быстро и увлекательно. С Денисом работать очень интересно, потому что он человек, который получает удовольствие от того, что он делает. И на площадке царила атмосфера удовольствия. Поэтому до сих пор у нас этот спектакль любимый, роль мне очень нравится.

Д.Л.: Эта роль требует физической подготовки.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Я не сильно спортивный физически, но дури много. Акробатику я всегда любил. Чего-то я не могу делать, но что могу – делаю легко. Хотя я там ничего сложного и не делаю. Это кажется. Это тот самый обман в театре, когда кажется, что это сложно, а на самом деле легко.

Д.Л.: Мне очень нравится роль в «Провинциальных анекдотах». Она хоть и небольшая, но мне близкая.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Вы выбираете роли, с которыми у меня интересные истории есть. В эту роль я тоже «влётный». Изначально я не был распределён в этот спектакль вообще. Вячеслав Васильевич репетировал спектакль, и по ходу репетиций вышла заминка с ролью Камаева. В результате ему пришлось одного из метранпажей перебросить на роль Камаева. И, соответственно, потребовался новый метранпаж. Мне позвонила завтруппы, сказала взять текст и приходить репетировать. Я думаю, приду, сяду, посмотрю, как партнёр делает. Прихожу на репетицию, и выясняется, что нет ни одного исполнителя, которые до этого пробовались – один заболел, другой отпросился. Я с Дмитрием Шиляевым и Настей Цибизовой текст поговорил и сел ждать начала репетиции. Приходит Вячеслав Васильевич и говорит: «раз никого из метранпажей нет, мы пойдём дальше, а Лёша посмотрит и включится». На что Дмитрий Шиляев: «да он всё знает, текст знает, давайте сначала». Вячеслав Васильевич согласился. На меня как из ушата воды холодной плеснули. Вот так и «впрыгнул» в роль, и она мне очень нравится.

Д.Л.: И зрителям нравится. Со мной делились впечатлениями люди и артисты, которые в Иркутск ездили вместе с Вами на Вампиловский фестиваль, где с успехом театр показал «Провинциальные анекдоты». Есть какие-то впечатления от Иркутска?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Много впечатлений. Обожаю гастроли и считаю, что на гастроли надо ездить чаще и как можно больше. Это очень объединяет труппу. Я никогда не был за Уралом. Это был первый вояж не то что на Байкал, а вообще в ту часть нашей страны. Я в восторге от Байкала, это что-то необъятное, мощь, которая тебя приковывает. Когда мы поднялись на смотровую площадку в Листвянке, вид открылся божественный. Я подумал, что там можно поселиться жить, и каждое утро выходить, смотреть и подпитываться энергией, которая идёт от озера. Поездка понравилась, интересный фестиваль, забавные капустники. Каждый вечер из трёх дней, что мы там были, проводились капустники. Я честно просидел два вечера, на третий пошёл гулять. У фестиваля атмосфера интересная, схожая со студенческой. Я много ездил на фестивали, будучи студентом. И попал в ту же атмосферу. Когда уже взрослые дяди и тёти балагурят, шутят и относятся ко всему этому как к чему-то необязательному — это прекрасно, это самое главное.

Д.Л.: Вернёмся к Новому театру. Очень интересный спектакль — «Чтение для впавших в уныние». Есть какие-то впечатления от этого экспериментального спектакля?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Это интересный спектакль. Выпускался трудно, потому что он непривычный. Но в результате получилась интересная история. Спектакль тем сложен, что его восприятие зависит от настроения зрителей. Всё зависит от зала. Иногда приходит зал очень внимательный, который готов к тому, что его не будут развлекать, а к тому, что 12 человек сидят, читают и размышляют на серьезную тему. А есть те, кто приходит, садится в первый ряд и всем своим видом говорит: «развлекайте меня!». Этот человек явно пришел не на тот спектакль. Поэтому идя в театр, надо хотя бы примерно понимать, на что ты идёшь, чтобы не быть разочарованным.

Д.Л.: Поговорим о спектакле «В ожидании Годо». Роль небольшая — мальчика. Но как написала постоянная зрительница Нового театра Татьяна Левина, для неё все пять персонажей этого спектакля – как пять пальцев руки. Каждый персонаж дополняет, каждый важен. Что можете про эту роль сказать?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: В эту роль я тоже «влётный». Я не был распределён. Тогда почти год репетировали, и Вячеслав Васильевич мне вдруг предложил попробовать роль Эстрагона. Я ему честно сказал, что пьесу не понимаю, читал не один раз. На что он мне сказал: «придете на репетицию – поймёте». Я не поверил, но пришел. И понял. Мне это стало очень нравиться. Я сидел на репетициях, до последнего пробовал Эстрагона, почти до самого выпуска. Но роль не пошла, и Вячеслав Васильевич сказал, что я ещё не готов. В тоже время уже 5 или 7 артистов попробовались на роль Мальчика, и ни один не устраивал Вячеслава Васильевича. И за 10 дней до выпуска он предложил попробовать эту роль мне. Мальчик – это тоже тот же Эстрагон, только совсем потерянный. Если те двое, главных героя, потерялись вдвоём, но они хотя бы есть друг у друга, то мальчик потерян всеми. Он одичавший, и его нигде не принимают. Я играю человека, который хочет хотя бы к этим двум потерянным присоединиться, у которых никого нет, но они кого-то ждут, и он готов ждать с ними, но они его отбрасывают. Если человека отбросили даже те, кто сам никому не нужен, то зачем жить. Вячеслав Васильевич решил эту роль так, и мальчик уходит к этому самому Годо, на небеса.

Д.Л.: Я обычно спрашиваю, что артист хочет сыграть, есть и у него любимый персонаж?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Для меня это сложный вопрос. Почти 16 лет я занимаюсь театром, а не задавался этим вопросом. Наверное, потому что мне всё время доставались роли, которые мне нравились, и которые были для меня сложны, когда приходилось преодолевать себя. И если это получалось, это было очень классно. Мне кажется, жажда ролей происходит от того, что тебе чего-то не хватает. Я много сыграл в студенческом театре: и Карандышева, и Ромео, и слепого мальчика в пьесе Герша «Эти свободные бабочки», и Бороздина в «Вечно живых», и здесь в Новом драматическом не было ролей, которые не хотелось бы играть. Мечта есть одна – как можно дольше оставаться в профессии, получать роли, реализовывать желания, открывать в себе что-то новое.

Д.Л.: Артисты любимые есть? Фильмы?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Из современных — Роберт де Ниро, Джулия Робертс, Николь Кидман, Мэрил Стрип. Из советских — Леонов, Абдулов, Янковский, Инна Чурикова, Олег Борисов, Евгений Евстигнеев. По театрам получается ходить мало. Одно из последних сильнейших впечатлений – «Юнона и авось». Это совершенный спектакль по форме, содержанию и музыке. Здесь же, в Ленкоме, понравилось — «Ложь во спасение» Глеба Панфилова с Инной Чуриковой, «Утиная охота» с Хабенским впечатлила, «Номер 13» с Мироновым, «Рассказы Шукшина» в Театре Наций. Чулпан Хаматову обожаю. Миронов и Хаматова – два артиста, с которыми если довелось бы встать на сцену, я бы умер от восторга и впечатлений. В театре АпАРТе, где служит большинство моих сокурсников, нравится «С любимыми не расставайтесь». Это вообще мой любимый дипломный спектакль потому что я там выступал как помощник режиссёра, делал фонограмму и свет. Поэтому этот спектакль – кровь моя. Ещё смотрел там «Детектив» по Агате Кристи, там мои сокурсники играют.

Д.Л.: А музыка увлекает?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Без музыки не живу. Я меломан. Нравится в большей степени рок-музыка — увлечение с молодости. Всегда, когда мне плохо или хорошо, я слушаю группу Queen. Это заряд позитива, энергии. Из последних нравится Адель. Мне нравится хороший вокал, хорошая музыка, и если это русские песни, то ещё хороший текст.

Д.Л.: Читал у Вас на страничке в ВКонтакте, что Вам нравится французский певец Грегори Лемаршаль.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Грегори Лемаршаль очень нравится. Когда посмотрел передачу о нём и услышал его впервые, мне очень понравился голос и то, о чем он поет. И главное – как он поет. Я посмотрел концерт. Все его песни воспринимаются через призму его болезни, этой тяжелой трагической судьбы. Когда видишь светлое лицо Грегори, слышишь этот светлый голос и знаешь, что его жизнь висит на волоске, это накладывает сильный отпечаток.

Д.Л.: Давайте про хобби. Например, про аквариумных рыбок. Почему такое увлечение?

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: О, домашние питомцы – моя слабость. Я с детства притаскивал домой разных ежей, котов, собак, заводил рыбок, попугайчиков, хомячков. Люблю, чтобы кто-то бегал, плавал. Рыбок в Москве я не планировал, потому что живу на съемной квартире. Но друзья на день рождения решили подарить мне маленький аквариум. Причём сделали «по-умному»: купили аквариум, налили воды, запустили рыб и поставили на батарею. Когда я приехал домой, они сходили на кухню и вернулись с понурыми лицами, сказали, что подарок умер. Они подарили маленький аквариум — мне захотелось больше. Я купил большой. Теперь у меня два аквариума. Лена Ермакова гримировала какой-то сериал про зоомагазин, где было очень много живности — её потом раздавали сотрудникам. Она взяла себе хомяков, рыбок и черепаху. Черепаху отдала мне. Она подросла, пришлось покупать и ей аквариум. Несколько лет назад друг притащил кота. У него была сломана лапа. Теперь у нас живёт ещё и безумно красивый кот. Надеюсь больше никто ничего не принесёт в этот дом, потому что это уже невозможно (смеется).

Д.Л.: Спасибо за интервью. Желаем новых ролей успехов.

АЛЕКСЕЙ СПИРИН: Спасибо!

Интервью для Вас подготовили: Юлия Спиридонова и Дмитрий Ластов. Фотографии из архива сайта, личного архива Алексея Спирина и архива Нового театра. 

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ



Посмотрите ещё:

Роксана Бабаян: За границу со своим кипятильником не езжу — интервью 1993-го года
Гляди веселей - о спектакле «Чтение для впавших в уныние» - Петербургский театральный журнал (статья...
Владимир Зельдин - Приглашение в замок. Запись 2010 г. (видео)
Вечер в доме актера к 70-летию Бориса Поюровского. 2003-й год.
Не стало заслуженного артиста России и одного из основателей Нового театра Владимира Левашева
Новый драматический в Бабушкине (статья газеты «Московский Комсомолец» за 19.09.1975 г.)
Фрагменты капустников, творческих вечеров Нового театра разных лет - новогоднее видео 2023/2024
Ёлка в Новом театре и день рождения Сороки Кати - 20.12.2023 г.
Иван Ходимчук, Игорь Андреев - вручение премии художественного руководителя Нового театра "Признание...
Премия "Признание" в Новом театре - 25 марта 2021 г. (видео)
Роман Бреев - вручение премии Нового театра "Признание" - 26.03.2023 г. (видео)
75 лет Александру Абрамовичу Курскому
"Круги на воде" - Дмитрий Ратомский и Елена Лабутина (видео)
Вячеслав Долгачев: «Я бы ничего не хотел изменить в прожитой жизни…» (Театральный мир, 2015 год)
Юбилей Александра Курского - 16.04.2017 г. (полное видео)
Вампиловский фестиваль — не только спектакли…
Ольга Аросева "Возможно, Брежневу нравился наш "Кабачок",но при нем его и закрыли" - интервью 1993-г...
Царь Холод, или Волшебный гребень - спектакль Нового театра, поклоны - 20.12.2023 г. (видео)
Памяти Народного артиста России Бориса Невзорова
Екатерина Демакова в сериале "Склифосовский"
Заслуженному артисту России Анатолию Сутягину 74 года
Евгений Рубин — вручение приза зрительских симпатий, премия Нового театра «Признание» — 26.03.2023 г...
Что угодно, или 12 ночь - открытие сезона - 22.09.2018 г. - видео
Премия "Признание" - окончание. Песня "Разбойников". Вечер в Московском Новом драматическом театре -...