С Виктором Карловичем мы познакомились в 1963 году в ВТО на Невском проспекте, соответственно в городе Санкт-Петербурге, тогда — Ленинграде. Он был в комиссии по набору в Школу-студию МХАТа. Я читал Пушкина, ему понравилось. Приехав в Москву, поступил в Студию. И мы с ним четыре года плечом к плечу трудились, вернее, он с нами маялся.
Основной работой на нашем курсе была постановка дипломного спектакля «После грехопадения» Артура Миллера. В СССР эта пьеса ставилась впервые. Роль Мэрилин Монро исполняла Ирина Лаврентьева. Даже теперь, по прошествии такого количества лет, мне трудно вспоминать, настолько напряженной была эта работа. В ней все было
очень глубинно. Иногда где-то на грани интуиции, но что-то мы сотворили, людям нравилось, и мы радовались за своего педагога.
Конечно, Господь дал мне большое счастье учиться в Школе-студии МХАТа. Это такое учебное заведение, по крайней мере тогдашнее, где царила ни с чем не сравнимая атмосфера и по жесткости работы, и в то же время свободы. Это ощущение свободы у меня осталось до сих пор. Теперь уже я могу сравнивать с Царскосельским лицеем, хотя и изучаю жизнь мальчиков 10-12 лет — лицеистов, которые свой день начинали в 6 утра молитвой, и заканчивали молитвой в 10 вечера, и все трудились.
Сейчас, по прошествии времени, многое видится в соприкосновении с А.С. Пушкиным, которого Виктор Карлович очень любил.
И разве не удивительно, что я, его ученик, работал в Театре имени А.С. Пушкина. Потом волей Господа мне пришлось уйти из искусства в церковь и уже на протяжении 18 лет я служу в Храме Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади, где отпевали А.С. Пушкина, здесь стоял его гроб. Настоятель, отец Петр Песоцкий, отсюда брал святые дары, шел причащать Пушкина на Мойку, 12, тогда еще раба Божия Александра. Все это так трепетно и духовно, все очень здорово, потому что память о том, что было, дает силы. Действительно, самостояние человека — это когда ты помнишь о том, что было, радеешь о том, что есть, и дерзаешь прозреть, что будет. К этому самостоянию было очень внимательное отношение и Виктора Карловича.
Для меня он открылся только после «Грехопадения», так как в этой работе я был внутри. А вот извне я узнал его видение «Бориса Годунова». Дипломный спектакль предыдущего выпуска посмотреть мне не довелось, а Виктор Карлович все продолжал думать о постановке этого произведения. В память врезалось многое из того, что он говорил.
Например, трудно не согласиться с тем, что я, зритель, после просмотра спектакля должен, конечно же, вскочить и воскликнуть: «Ай да Пушкин…». У меня должен быть какой-то возглас, резко поднимающий, должно произойти какое-то открытие… Почему-то сам поэт воскликнул через некоторое время, перелистав «Бориса Годунова», что-то его потрясло. Вот это что-то режиссер и должен передать.
Как бы с конца Виктор Карлович раскручивал сложнейшую нить произведения. И пришел к тому, что исключает все декорации, костюмы. Конечно, это не костюмный спектакль. Важно только одно — слово. Что это будет — люди в черном или люди в бело-черном? Но слово должно быть во главе, словом все начинается и словом все заканчивается. Сейчас, конечно, мне легко говорить, я прочитал хорошие работы профессора М.М. Дунаева. Он раскрыл мне многое в «Борисе
Годунове», и это сочетается с видением Монюкова — привести Бориса к покаянию. Вся беда Бориса в том, что он не может покаяться. Об этом ломал голову Виктор Карлович.
Монюков был удивительный режиссер. Он располагал молодого человека, лично я надеялся на него как на отца родного. Мы с ним работали вдохновенно, любой его взгляд, любой полунамек прочитывались мгновенно.
Молодость таланта, присущая ему, нас, молодых, просто заражала. Он был старше нас, но молодой по таланту, внутренне очень подвижный, все время рос и тоже учился.
В быту Виктор Карлович был неприхотлив, с нами ездил за город и мог позволить себе что-то мальчишеское, что-то «не заметить», что-то «не увидеть».
Он был мне близок даже в житейском плане. А когда в Александринке состоялась моя премьера, вечером раздался телефонный звонок: Виктор Карлович поздравил с премьерой.
НА ТО И ПАМЯТЬ НАМ ДАНА…: сборник статей о театральном педагоге В.К. Монюкове. Владимир, 2008. Составители Надежда Васильева, Александр Курский. Под редакцией Бориса Михайловича Поюровского.
Сборник статей, посвященный выдающемуся театральному педагогу, режиссеру Виктору Карловичу Монюкову (1924-1984), составлен из воспоминаний учеников, коллег и людей, близко его знавших. Публикуются материалы, связанные с творческими командировками В.К. Монюкова в ФРГ, в Финляндию, в Чехословакию. Представлены некоторые его выступления и публикации. Книга сопровождается большим количеством фотографий.
Эта книга — признание в любви, долг памяти, взгляд в будущее.
Виктор Монюков — На то и память нам дана
Большая благодарность авторам сборника воспоминаний Александру Курскому и Надежде Васильевой за разрешение разместить на нашем сайте главы из этой замечательной книги, а также за всю оказанную ими помощь.
NASHTEATR.com – культурно-просветительское издание о культуре, театре, кино, истории. Наше издание рассказывает и о Московском Новом драматическом театре и истории Нового театра. Наше издание рассказывает о разных аспектах деятельности и жизни театров России и мира, истории театра.
О новом театре, об артистах и режиссерах, чьи жизни были связаны с Новым, не так много информации. Если вы хотите поделиться всем связанным с Московским Новым драматическим театром (афиши, фотографии, видео, аудио, воспоминания, программки) — не стесняйтесь, пишите на наш емейл. Приходиться все собирать по крупицам, находить иногда случайно. Любая помощь, любые материалы приветствуются.
С Виктором Карловичем мы познакомились в 1963 году в ВТО на Невском проспекте, соответственно в городе Санкт-Петербурге, тогда — Ленинграде. Он был в комиссии по набору в Школу-студию МХАТа. Я читал Пушкина, ему понравилось. Приехав в Москву, поступил в Студию. И мы с ним четыре года плечом к плечу трудились, вернее, он с нами маялся.
