«Живущий театром» — интервью Вячеслава Долгачева Байкальским вестям

30-го ноября в издании «Байкальские вести» было размещено интервью Художественного руководителя Московского Нового драматического театра Вячеслава Васильевича Долгачева, которое он дал во время Вампиловского фестиваля в сентябре 2015-го года. 

Мы беседуем с заслуженным деятелем искусств России, режиссером Вячеславом Долгачевым. Вячеслав Васильевич ставил спектакли в Московском театре имени К.С. Станиславского, Ленинградском молодежном театре, Московском театре имени М.Н. Ермоловой, Московском театре имени А.С. Пушкина, Театре имени Моссовета, проработал 10 лет во МХАТе имени А.П. Чехова. Ставит спектакли и преподает актерское мастерство и режиссуру в США. В сентябре Новый драматический театр, художественным руководителем которого в течение четырнадцати лет является Вячеслав Долгачев, принял участие в X Вампиловском фестивале — на Основной сцене Иркутского академического театра был показан спектакль «Провинциальные анекдоты» Александра Вампилова.

— Вячеслав Васильевич, вы впервые в Иркутске?

— Нет, я был тут много раз: приезжал на театральные конференции, главный режиссер ТЮЗа приглашал меня заниматься с труппой актерским мастерством, но это было очень давно — лет двадцать-тридцать назад.

— Почему на Вампиловский фестиваль вы привезли именно «Провинциальные анекдоты»?

— Нас пригласили сюда с этим спектаклем. Решили, что, если публике понравится, будем дальше договариваться о гастролях.

— Как вы считаете, зрителю понравилось?

— Это надо спросить у зрителя. Современный зритель приучен ко всякого рода культурным жестам, на многих спектаклях зал приветствует артистов стоя, но это может быть очень обманчиво. Я слышал несколько довольно лестных отзывов, но и они не являются доказательством массового успеха. Я считаю, принимали нас тепло. Во всяком случае мы чувствовали контакт со зрительным залом.

— Что же такое настоящий успех?

— Когда публика приходит к вам снова, не ограничивается одним спектаклем. У нас в Новом драматическом театре есть постоянные зрители, которые идут к нам и третий, четвертый раз. И становятся нашей постоянной аудиторией.

— Вы ориентируетесь на зрителя, когда ставите спектакль?

— Нет, никогда. Ориентируюсь на себя, на собственное желание. На то, что мне кажется сегодня очень важным.

— Читала ваш комментарий к «Провинциальным анекдотам». Вы говорите, что моральное разложение человека в пьесе — ничто и по сравнению с нынешней ситуацией всего лишь комедия.

— Да, думаю, что люди в то время были гораздо более наивными и чистосердечными, нежели сейчас. То, что сегодня происходит расчеловечивание человека, очевидно.

— У вас много постановок Достоевского. Это по любви?

— Да, я очень люблю Достоевского. Но он не единственный мой любимый писатель. Жизнь вообще переменчива, и ты вместе с ней — то одно выходит на первый план, то другое. Сначала любишь импрессионистов, а потом понимаешь, что сейчас старые мастера тебе гораздо интереснее. Это нормально. Достоевский величина сам по себе, но может так случиться, что именно он становится тебе сегодня необходимым. А в какой-то период жизни и не Достоевский, а Лев Николаевич Толстой.

— На пресс-конференции вы рассказывали о премьере в Новом драматическом театре спектакля «Кто боится Вирджинии Вульф». Он довольно популярен в Америке. Почему вы решили поставить его в России?

— Я работаю в США уже около тридцати лет и года четыре назад видел совершенно замечательную постановку театра Степен Вулф «Кто боится Вирджинии Вульф» на Бродвее. Американская публика три с половиной часа смотрела разинув рот, что само по себе уже невероятно, потому что американцы не могут ничего долго смотреть — они как дети. Я эту пьесу давно знаю и люблю, а в этом спектакле актеры так грандиозно играли, что захотелось поставить «Вирджинию Вульф» в своем театре так, чтобы мои артисты играли еще лучше! И они играют лучше. Я за это отвечаю. У меня в театре очень сильная труппа.

— Как вы считаете, зачем человек вообще идет в театр?

— Знаете, люди ходят в театр часто, до конца не осознавая, зачем они это делают. Им кажется, что они смотрят сюжет или, когда уже знают его (например, в «Чайке» или «Макбете»), идут смотреть, как артист играет. На самом деле театр — биологическая потребность человека. Он идет в театр за той информацией, которую не может получить нигде больше. Более того, эта информация абсолютно невербальна, никак не формулируется, но существует.

В театр идут наблюдать за поведением других людей. Оказывается, что самая большая информация о поведении человека заложена в наших реакциях, в наших непосредственных оценках того, что происходит с нами и вокруг нас. Пьеса — это закодированное поведение человека, при воспроизведении дающая анализ, который в реальной жизни мы не так часто можем сделать. Театр — это такой витамин, восполняющий то, чего нам не хватает в повседневности.

— Как вы решили стать режиссером?

— В первом классе я впервые попал в Центральный детский театр на «Цветик-семицветик», после спектакля моя первая учительница Мария Васильевна спросила всех детей, что им больше всего понравилось. И ребята говорили про героя, про историю, про декорации. Когда очередь дошла до меня, я ответил, не знаю почему, что мне понравился тот человек, который все это сделал. На что она сказала: «Ты хочешь быть режиссером?» Тут я впервые услышал слово «режиссер» и согласился: «Да, может быть, да». До сих пор не понимаю, как я понял, что в театре посредством всего того, что вы видите, вы общаетесь с автором спектакля, с режиссером.

— Ваше первое образование — филологическое. Оно помогает вам как режиссеру?

— Оно скорее говорит мне, как нельзя делать. Я закончил филфак только потому, что меня не сразу приняли на режиссуру — сказали, что жизненного опыта не хватает. Я ведь сразу после школы поступал. Это сейчас принимают совсем молодых. Спросил, что мне делать. Сказали, что сначала где-нибудь поучиться, например на филфаке. Я пошел и поступил на филологический факультет — а что мне оставалось делать? Пока там учился, просто умирал, потому что все было против законов театра! Филология рассматривает текст как словесную поверхность. Режиссура предполагает, что текст только вершина айсберга — поведения человека, то есть всего лишь часть большого комплекса.

— Вы любите все свои спектакли? Есть любимчик, может быть?

— Все люблю, абсолютно все. Любимчиков нет, только, может быть, последний, потому что он недавно появился. А затем будет следующий. Вот сейчас вернемся домой, и у нас наступит очень горячий период, все нужно делать быстро, потому что одновременно с репетициями я сначала уезжаю в Рим на неделю, потом на две в Нью-Йорк. Потом лечу в Буэнос-Айрес, затем в Сан-Паулу, потом снова возвращаюсь в Нью-Йорк и, наконец, вылетаю обратно в Москву, где выпускаю спектакль. В общем, график довольно жесткий.

— Вы ставили чеховскую «Чайку» в Нью-Йорке с американскими артистами. Чехов — такой русский…

— Нет, Чехов не только русский. Он уже давно является достоянием всего человечества. Если говорить о психологии, он раскрыл вненациональные механизмы в поведении человека. Его так же чувствуют японцы, канадцы, итальянцы и все остальные народы.

— Существуют ли произведения, которые поймет только русский человек?

— Скорее не русский, а советский. Многое из нашей советской жизни, быта абсолютно непонятно для иностранцев, ведь они никогда не жили в социальном строе, имеющем очень жесткие параметры. Потому советские пьесы, к сожалению, почти не идут на Западе. «Провинциальные анекдоты» они тоже не поймут. Хотя, например, в «Вирджинии Вульф» герои тоже пьют не переставая, но делают это по-другому. Иностранцам сложно представить, как могут люди пропивать последние деньги в командировке, — это чересчур странно и экзотично. И уж тем более непонятна им история с метранпажем — тут точно описаны советские страхи. Эти страхи сегодня тоже вроде бы атавизм, но мы от них далеко не ушли. Это в крови. Моисей водил евреев 40 лет, чтобы рабство из них выветрилось, а мы еще и столько не ходим.

— Вячеслав Васильевич, что для вас Театр?

— Я уже много лет всем молодым артистам, которые сейчас, конечно же, увлечены сериалами, говорю: «Ребята, вы снимайтесь, но только не бросайте театр, он вас всегда вывезет, спасет». Если бы не театр, не знаю, где бы я был сейчас. Он мне столько раз в жизни помогал по одной причине — я никогда его не предавал. Вот верю в это, живу этим, и театр защищает меня и дает силу жить дальше.

Анастасия Долгополова, специально для «Байкальских вестей».

ПОДЕЛИТЕСЬ ЗАПИСЬЮ